Олег Погудин:«В любви испытывает потребность всякий человек без исключения», Интервью в "Пражский телеграф", г. Прага, 9 октября 2014 г

«Серебряный голос России» Олег Погудин: «В любви испытывает потребность всякий человек без исключения»

В начале сентября в Большом зале Российского центра науки и культуры в Праге состоялся концерт исполнителя романса и городской песни, «Серебряного голоса России», заслуженного артиста РФ Олега Погудина.
После выступления корреспондент «Пражского телеграфа» Алина Максимова побеседовала с «королём романса» и узнала о профессиональных вкусах маэстро, тонкостях работы с голосом и впечатлениях о пражской публике.

Русский романс в исполнении Олега Погудина пражский зритель услышал впервые, несмотря на то, что сам певец, по его признанию, в Чехии бывал многократно и отлично её знает.

Душевные напевы тронули струны сердца зрителей – Погудина провожали овациями и не хотели отпускать. Так было и в Будапеште, и в Брюсселе, и в Вене, и в Братиславе – родная культура близка и понятна каждому русскому человеку, вне зависимости от того, на каком краю света он находится.                              

- Олег, как Вы считаете, кто является Вашей аудиторией в широком понимании?

- Это люди, для которых русские песни являются близкими и родными. Если устанавливать ценз возрастной, имущественный или какой-то ещё, то в России довольно разнообразная публика, но есть всё-таки одна граница, которая отделяет мою аудиторию – это необходимая потребность в доверительном разговоре о любви. А я уверен, что в любви испытывает потребность всякий человек без исключения.

Один из видов таких разговоров – русский романс, лирическая городская песня. Есть люди, которым необходимо так разговаривать, так слышать или с этим встречаться хотя бы иногда. Вот это моя аудитория.

Кроме того, к ней относятся люди определённого культурного уровня. Можно ведь просто восторгаться мелодией или тембром голоса, а можно приходить и принимать участие в процессе, к чему я и стремлюсь. Есть много артистов, которые выходят просто исполнять произведения – в этом нет ничего дурного, если они делают это хорошо.

У меня другая задача. Я выхожу общаться с публикой, вести диалог. Если хотите, на сцену в первую очередь выходит поэт, а во вторую очередь певец. И этот поэтический разговор требует от слушателя определённой подготовленности. Нет, он не должен быть академиком или семи пядей во лбу, но человек должен быть хоть как-то знаком с отечественной литературой, культурой.

- Олег, я правильно Вас понимаю, что эта «подготовка» должна быть не только интеллектуальной, сюда Вы относите и морально-нравственный, душевный опыт слушателя?

- Да, я имел в виду и то, и другое. Слава богу, Вы меня очень точно поняли. Это подготовка, которая не может затрагивать только ум и интеллект или только эмоциональную часть. В принципе, это должна быть воспитанная душа. Да, так.

- Почему из всего разнообразия вокальных жанров приоритетным для Вас стал всё-таки романс? Как Вы к нему пришли или, возможно, он к Вам?..

- Это длинная история… Впервые я романс на сцене спел в году эдак 1979-м… В то время был солистом Детского хора радио и телевидения. Собственно говоря, 35 лет назад я вышел на профессиональную певческую сцену и даже стал зарабатывать деньги. Но всерьёз – это примерно с 15-16 лет.

Есть в моей жизни один бесконечно дорогой романс – «Гори, гори, моя звезда» – с ним какая-то особая связь, очень крепкая. Его я пел ещё ребёнком, но сознательные исполнения начались уже с 1987 года – это был мой первый сольный концерт. Проходил он примерно в том же качестве, что и сейчас, только я был с гитарой и очень молодым – 18 лет. Так мой жизненный путь привёл к романсу.

Если говорить театральным языком (я всегда употребляю эту терминологию, потому что я на самом деле – профессиональный актёр), моя психофизика совпадает с этим жанром. Аб-со-лют-но! Я и так разговариваю теми же словами, которыми разговаривали люди ХIХ века, которые писали городские романсы, со скидкой, конечно, на то, что я человек ХХI века. Я, конечно, умею пользоваться компьютером как-то худо-бедно и звонить по сотовому телефону, но манера желать такая. Манера мыслить эстетически… Предпочтения, формы… Это всё для меня родное, язык романса для меня абсолютно мой.

Я не прилагаю никаких дополнительных усилий для того, чтобы этот язык в моём исполнении был убедительным и выразительным. Если я пою классический романс (Чайковский, Римский-Корсаков, Рахманинов), то в этом репертуаре приходится очень «строиться», а в городском романсе – нет. Даже, как это не поразительно, французская песня тоже так близка моей душе, что и это звучит убедительно. Поэтому не я выбирал романс, а он выбрал меня. Совершенно точно, что жанр сам выбирает своих исполнителей. Слава богу, я услышал это призыв и на него откликнулся.

- У русских романсов достаточно богатая история, своя эволюция. Романсы какого периода Вам наиболее близки – XVIII, XIX век?..

- В XVIII веке были довольно странные романсы, я их почти не исполняю. Язык там допушкинский – Сумароков, Тредиаковский. Язык, который мы сейчас не поняли бы, наверное. Из XIX века очень люблю Глинку, Даргомыжского. Петь Глинку нелегко, но его реально спеть даже не оперному исполнителю. Музыка этого композитора близка к совершенству, поэтому для исполнения его романсов нужно быть очень подготовленным музыкантом.

Слава богу, меня воспитали достаточно и для этого тоже. В нашем репертуаре есть также программа, которая называется «Элегия», в неё входят произведения Глинки, Даргомыжского, Алябьева, Гурилёва. А вот последних двух, плюс Варламова и Булахова я пою просто много. В моём репертуаре несколько десятков романсов этих композиторов. Я их очень люблю, Варламов и Гурилёв для меня – просто личное счастье!

- Какие программы и циклы есть в Вашем репертуаре, поёте ли песни ХХ века?

- В Москве и в Петербурге в обязательном порядке звучат разные циклы. Помимо классического романса поём городской романс, городские песни, «Вальс, танго, романс» (это отдельная программа, которая посвящена периоду первой трети ХХ века), песни ВОВ, народные песни (русские, украинские) в сопровождении народного коллектива, французские песни, итальянские, неаполитанские песни, песнопения иеромонаха Романа (Великопостная программа), песни Булата Окуджавы и песни Александра Вертинского. Это всё отдельные программы. Своего рода театр без помещения с репертуаром.

- У этих программ ведь есть общий знаменатель…

- Безусловно. Это лирический герой, который их объединяет.

- Олег, как часто обновляются у Вас программы?

- Я не бросаю те вещи, которые исполнял прежде, потому что я всегда выбирал песни по настоящему влечению. Я придерживаюсь принципа репертуарного театра. Меня так воспитали, и в дальнейшем я поработал в одном из лучших театров – в Большом драматическом театре имени Горького, поэтому репертуарный театр мне близок, знаком и дорог.

И это, считайте, просто разные спектакли, которые иногда живут десятилетиями. Ровно столько, сколько есть сил и возможностей. На самом деле, не заскучаешь, когда под тысячу произведений и в голове надо держать, и уметь на сцене исполнить, но хочется иногда прикоснуться к новому и расширить горизонты, Вы правы…

- Вы относите себя к академическим исполнителям?

- Я себя – да! По отношению к материалу, к работе, к творчеству я – академик. При этом, несмотря на то, что у меня академическая школа, на самом деле я – эстрадный артист. Если хотите, эстрадный артист с академическим отношением к жанру. Таких сейчас мало, хотя недавно было ещё много (смеётся)…

- Академическое отношение к жанру требует ежедневных многочасовых занятий. Как Вам удаётся это совмещать с плотным гастрольным графиком?

- Инструменталисту это необходимо, но певцу нельзя ежедневно многочасово заниматься. Певец должен быть просто в форме – необходимо сделать распевку перед выступлением, повторить текст. Около получаса, не более, иначе голоса не хватит никакого. Всё очень индивидуально. Певец – это физиология. Есть люди, которые могут петь часами, а есть те, которым нужно просто молчать до выступления. Важно просто держать себя в руках, знать свой организм. Например, на Средиземном море я сильней себя самого в Петербурге раза в полтора–два.

Помимо школы есть опыт – автоматические вещи, которые нужно нарабатывать, потом они помогут. Помню случай с Галиной Павловной Вишневской, царствие ей небесное. Я к ней пришёл в оперный центр, попросил подправить форму голоса. Она мне сказала: «Олег, идите работайте, у Вас всё в порядке. Вы уникальный артист». Но я три месяца настаивал на своём, после чего она меня взяла, и я учился у неё ещё три года. Привела мой голос в очень серьёзную форму. Всё улучшилось. Сейчас я без такой существенной школы уже почти два года, и это меня начинает немного тяготить.

Нужно всегда заниматься серьёзно, но то, что каждый день – не это является обязательным условием. У некоторых месяцами нет возможности заниматься, а потом выходят на сцену и показывают великолепное исполнение.

- Олег, помимо концертной деятельности, чем Вы ещё в профессиональном плане занимаетесь?

- У меня безостановочные гастроли. Не помню, когда был дома, кроме тех моментов, когда приезжал приехать оплатить счета за квартиру. Но я выпустил когда-то два курса в театральном институте. На самом деле, это очень серьёзно, восемь лет моей жизни. У меня было немало хороших выпускников, по-настоящему хороших артистов, но в какой-то момент я понял, что и мне нужно двигаться дальше, стало поступать больше предложений по гастролям и пришлось выбирать. Я счастлив, что преподавание было в моей жизни, это просто бесценный опыт.

http://ptel.cz/2014/10/serebryanyj-golos-rossii-oleg-pogudin-v-lyubvi-ispytyvaet-potrebnost-vsyakij-chelovek-bez-isklyucheniya/