5 июля 2016 г, П.И. Чайковский, ЦОП Вишневской, Москва

музыканты:

Олег Вайнштейн
Михаил Радюкевич
Алексей Баев
Андрей Иванов
Романс Тентлер
Юрий Молотилов
Елена Молотилова
Ирина Козырева

Все музыкальные произведения, прозвучавшие в концерте, на музыку П. Чайковского

1 отделение

1. Снова, как прежде один (Д. Ратгауз, П. Чайковский)

Снова, как прежде, один,
Снова объят я тоской.
Смотрится тополь в окно,
Весь озаренный луной.

Смотрится тополь в окно,
Шепчут о чем-то листы.
В звездах горят небеса...
Где теперь, милая, ты?

Всё, что творится со мной,
Я передать не берусь...
Друг! помолись за меня,
Я за тебя уж молюсь.

- муз.пр

2. Нет, только тот, кто знал... (из Гете, перевод Л. Мей, П. Чайковский)

Нет, только тот, кто знал
Свиданья жажду,
Поймет, как я страдал
И как я стражду.
Гляжу я вдаль... нет сил,
Тускнеет око...
Ах, кто меня любил
И знал - далеко!
Ах, только тот, кто знал
Свиданья жажду,
Поймет, как я страдал
И как я стражду.
Поймет, как я страдал
И как я стражду.
Вся грудь горит, кто знал
Свиданья жажду,
Поймет, как я страдал
И как я стражду.

3. Ни отзыва, ни слова, ни привета (А. Апухтин, П. Чайковский)

Ни отзыва, ни слова, ни привета,
Пустынею меж нами мир лежит,
И мысль моя с вопросом без ответа
Испуганно над сердцем тяготит!
Ужель среди часов тоски и гнева
Прошедшее исчезнет без следа,
Как лёгкий звук забытого напева,
Как в мрак ночной упавшая звезда?

Как лёгкий звук забытого напева,
Как в мрак ночной упавшая звезда?

4. Ни слова, о друг мой, ни вздоха... (из М. Гартмана, перевод А. Плещеев,  
П. Чайковский)

Ни слова, о друг мой, ни вздоха…
Мы будем с тобой молчаливы…
Ведь молча над камнем, над камнем могильным
Склоняются грустные ивы…

И только, склонившись, читают,
Как я, в твоем сердце усталом,
Что были дни ясного счастья,
Что этого счастья – не стало!

Что этого счастья – не стало!

Ни слова, о друг мой, ни вздоха…
Мы будем с тобой молчаливы…
Ведь молча над камнем, над камнем могильным
Склоняются грустные ивы…

Склоняются грустные ивы…

5. Страшная минута (П. Чайковский)

Ты внимаешь, вниз склонив головку,  
Очи опустив… —
И, тихо вздыхая,  
Ты не знаешь, как мгновенья эти  
Страшны для меня…
И полны значенья
Как меня смущает это молчанье
Я приговор твой жду,
Я жду решенья!
Иль нож ты мне в сердце вонзишь,
Иль рай мне откроешь.
Ах, не терзай меня,
Скажи лишь слово...

Отчего же робкое признанье  
В сердце так тебе запало глубоко?  
Ты вздыхаешь, ты дрожишь и плачешь, —
Иль слова любви в устах твоих немеют?  
Или ты меня жалеешь? Не любишь?  
Я приговор твой жду! Я жду решенья!
Иль нож ты мне в сердце вонзишь,
Иль рай мне откроешь.  
Ах, внемли же мольбе моей,
Отвечай, отвечай скорей.
Я приговор твой жду,
Я жду решенья...

6. Не верь, мой друг, когда в порыве горя (А. Толстой, П. Чайковский)

Не верь мой друг, не верь, когда, в порыве горя
Я говорю, что разлюбил тебя,
В отлива час не верь, не верь измене моря,
Оно к земле воротится, любя.

Уж я тоскую, прежней страсти полный,
Свою свободу вновь тебе отдам,
И уж бегут с обратным шумом волны
Издалека к любимым берегам!

Не верь мой друг, не верь.

Не верь мой друг, не верь, когда, в порыве горя
Я говорю, что разлюбил тебя,
В отлива час не верь, не верь измене моря,
Оно к земле воротится, любя.

- муз.пр

7. Средь шумного бала (А. Толстой, П. Чайковский)  

Средь шумного бала, случайно,
В тревоге мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна
Твои покрывала черты.
Лишь очи печально глядели,
А голос так дивно звучал,
Как звон отдаленной свирели,
Как моря играющий вал.
Мне стан твой понравился тонкий
И весь твой задумчивый вид,
А смех твой, и грустный и звонкий,
С тех пор в моем сердце звучит.
В часы одинокие ночи
Люблю я, усталый, прилечь -
Я вижу печальные очи,
Я слышу веселую речь;
И грустно я так засыпаю,
И в грезах неведомых сплю...
Люблю ли тебя - я не знаю,
Но кажется мне, что люблю!  

2 отделение

- муз.пр

8. Отчего я люблю тебя, светлая ночь (Я. Полонский, П. Чайковский)

Отчего я люблю тебя, светлая ночь -
Так люблю, что, страдая, любуюсь тобой!
И за что я люблю тебя, тихая ночь!
Ты не мне, ты другим посылаешь покой!..

Что мне звезды - луна - небосклон - облака -
Этот свет, что, скользя на холодный гранит,
Превращает в алмазы росинки цветка,
И как путь золотой через море бежит?

Ночь! - за что мне любить твой серебряный свет?
Усладит ли он горечь скрываемых слез,
Даст ли жадному сердцу желанный ответ,
Разрешит ли сомнений тяжелый вопрос!

Сам не знаю, за что я люблю тебя, ночь -
Так люблю, что, страдая, любуюсь тобой!
Сам не знаю, за что я люблю тебя, ночь -
Оттого, может быть, что далек мой покой!

- муз.пр

9. Зачем? (Л. Мей, П. Чайковский)

Зачем же ты приснилася,
Красавица далекая,
И вспыхнула, что в полыме,
Подушка одинокая?

Ох, сгинь ты, сгинь ты, полуночница!

Глаза твои ленивые,
И пепел кос рассыпчатый,
И губы горделивые -
Всё наяву мне снилося,
И всё, что греза вешняя,
Умчалося,- и на сердце
Легла потьма кромешная..

Зачем же ты приснилася,
Красавица далекая,
Коль стынет вместе с грезою
Подушка одинокая?..

Зачем же, зачем же ты приснилася?..

- муз.пр

10. Хотел бы в единое слово... (Из Гейне, Л. Мей, П. Чайковский)

Хотел бы в единое слово
Я слить мою грусть и печаль
И бросить то слово на ветер,
Чтоб ветер унес его вдаль.

И пусть бы то слово печали
По ветру к тебе донеслось,
И пусть бы всегда и повсюду
Оно тебе в сердце лилось!

И если усталые очи
Сомкнулись под грезой ночной,
О пусть бы то слово печали
Звучало во сне над тобой!

Хотел бы в единое слово
Я слить мою грусть и печаль
И бросить то слово на ветер,
Чтоб ветер унес его вдаль.

Чтоб ветер унес,
Унес его вдаль!

11. Отчего побледнела весной ... (Л. Мей, П. Чайковский)

Отчего побледнела весной
Пышноцветная роза сама?
Отчего под зеленой травой
Голубая фиалка нема?

Отчего так печально звучит
Песня птички, несясь в небеса?
Отчего над лугами висит
Погребальным покровом роса?

Отчего в небе солнце с утра
Холодно и темно, как зимой?
Отчего и земля вся сера
И угрюмей могилы самой?

Отчего я и сам все грустней
И болезненней день ото дня?
Отчего, о скажи мне скорей,
Ты – покинув – забыла меня?

- муз.пр

12. Примирение (Н. Щербина, П. Чайковский)

Ох, засни, мое сердце, глубоко!
Не буди: не пробудишь, что было,
Не зови, что умчалось далёко,
Не люби, что ты прежде любило...
Пусть надеждой и лживой мечтой
Не смутится твой сон и покой!

Для тебя невозвратно былое,
На грядущее нет упованья.
Ты не знало в блаженстве покоя,
Успокойся ж на ложе страданья
И старайся не помнить зимой,
Как срывало ты розы весной!

Ох, засни, мое сердце, глубоко!
Не буди: не пробудишь, что было,
Не зови, что умчалось далёко,
Не люби, что ты прежде любило...
Пусть надеждой и лживой мечтой
Не смутится твой сон и покой!
Не смутится твой сон и покой!

И старайся не помнить зимой,
Что срывало ты розы весной.

- муз.пр

13. Снова, как прежде один (Д. Ратгауз, П. Чайковский)

Снова, как прежде, один,
Снова объят я тоской.
Смотрится тополь в окно,
Весь озаренный луной.

Смотрится тополь в окно,
Шепчут о чем-то листы.
В звездах горят небеса...
Где теперь, милая, ты?

Всё, что творится со мной,
Я передать не берусь...
Друг! помолись за меня,
Я за тебя уж молюсь.

- монолог  (концерт-приношение Галине Павловне Вишневской)

БИС

14. Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре (А. Толстой, П. Чайковский)

Слеза дрожит в твоем ревнивом взоре -
О, не грусти, ты все мне дорога!
Но я любить могу лишь на просторе -
Мою любовь, широкую, как море,
Вместить не могут, нет! вместить не могут жизни берега.

О, не  грусти, мой друг, земное минет горе,
Пожди еще - неволя недолга.
В одну любовь мы все сольемся вскоре,
В одну любовь, широкую как море,
Что не вместят, нет! что не вместят земные берега!

15. Средь шумного бала (А. Толстой, П. Чайковский)  

Средь шумного бала, случайно,
В тревоге мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна
Твои покрывала черты.
Лишь очи печально глядели,
А голос так дивно звучал,
Как звон отдаленной свирели,
Как моря играющий вал.
Мне стан твой понравился тонкий
И весь твой задумчивый вид,
А смех твой, и грустный и звонкий,
С тех пор в моем сердце звучит.
В часы одинокие ночи
Люблю я, усталый, прилечь -
Я вижу печальные очи,
Я слышу веселую речь;
И грустно я так засыпаю,
И в грезах неведомых сплю...
Люблю ли тебя - я не знаю,
Но кажется мне, что люблю!  

Уверена, что это готовый диск, который стОит записать рОвно в той последовательности, как было исполнено

Это стала бы великолепная студийная работа и результат

Шикарная программа.

Исполнено запредельно!!!!!!!!!!!

Поскольку романс "Снова, как прежде, один" сделан своеобразным рефреном концерта, стоит попытаться понять его глубже.

Читаем у П.Е.Вайдман (орфография сохранена):

"Особенностью творческого метода Чайковского является наличие у каждого крупного сочинения, оперы или симфонии, произведений-спутников малых форм. Так случилось и с циклом романсов ор.73 на стихи молодого тогда поэта Д.Ратгауза, еще студента Киевского университета. Чайковский, получив летом 1892 года письмо от киевского студента с его стихами и предложением написать на них романсы, был занят сочинением симфонии, которая впоследствии стала предшественницей Шестой "Патетической".
...
Позже, параллельно с сочинением и инструментовкой Шестой симфонии, весной 1893 года, Чайковский написал весь цикл из шести романсов для тенора и фортепиано. Посвятил их Н.Н.Фигнеру, первому исполнителю партии Германа в "Пиковой даме".
...
Но для Чайковского романсы ор.73 стали не только последними произведениями в его жизни в этом жанре, но и последними автобиографическими признаниями, сделанными композитором в форме вокальных миниатюр - психологических зарисовок разных душевных состояний: светлой грусти ("Мы сидели с тобой"), трагической картины ночного одиночества, олицетворяющего как бы конец жизненного пути человека, сравнимого с догорающей свечой ("Ночь"), страстных признаний с горечью трагической развязки ("В эту лунную ночь", "Закатилось солнце", "Средь мрачных дней") и скорбного прощания - ухода из жизни ("Снова как прежде один").

Примечательно, что в романсе "Ночь" настолько автобиографически точно композитор рисует картину человеческого одиночества, что даже запечатлел в фортепианной партии звук боя каминных часов клинского дома." ( http://www.tchaikov.ru/6romances.html )

Сама же Шестая симфония связана с Моцартом и его "Реквиемом". Снова читаем у П.Е.Вайдман (орфография сохранена):

"Для Чайковского произошло еще одно важное событие: посещение родины его музыкального кумира. Прямых документальных источников об этом посещении не обнаружено. Лишь в библиотеке композитора сохранились путеводитель по Зальцбургу, подарочные издания Моцартеума. Однако тогда, осенью 1892 года Моцарт, его судьба, его Реквием, вполне вероятно, всколыхнули трагические настроения Чайковского на пути к его собственной "Патетической". Известно ведь, что он свою Шестую мыслил как родственную настроениям реквиема. Так, в ответ на предложение К.К.Романова написать музыку на стихотворение А.Н.Апухтина "Реквием", Чайковский отвечал: "Общее настроение этой пьесы, конечно, подлежит музыкальному воспроизведению, и настроениям этим в значительной степени проникнута моя последняя симфония (особенно финал)".
...
В отличие от предшествующих симфоний, Шестую Чайковский сочинял как бы в тайне от своих друзей и родных. Примечательно, что лишь в четырех письмах, из числа написанных за время сочинения эскизов Шестой симфонии, речь заходит о работе над симфонией. Письмо Чайковского от 11 февраля к В.Л.Давыдову - важнейший документ истории работы композитора над эскизами Шестой симфонии. В нем композитор рассказал о своем замысле, о симфонии с тайной программой, о необычном медленном финале.
...
На первой странице рукописи эскизов Чайковский написал перед началом изложения 1 части симфонии: "Господи, благослави!". Позже поверх этой надписи лег нотный текст, дописанный композитором поверх уже сделанного. На последней рукописи эскизов другая надпись: "Господи, благодарю тебя! Сегодня 24 Марта кончил черновые эскизы вполне!!!!"
...
Шестая симфония написана Чайковским в эскизах в феврале - марте 1893 года в Клину. Там же летом он инструментовал ее. Завершив работу, Чайковский писал: "В симфонию эту я вложил без преувеличения всю свою душу." Он также называл ее наилучшей и наиискреннейшей из своих произведений. Чайковский для первого исполнения предложил Шестую симфонию в концерт Петербургского отделения Русского Музыкального Общества, который открывал сезон 1893-1894 годов. Дирижировать должен был он сам. Так все и состоялось. Чайковский продирижировал Шестой симфонией 16 октября 1893 года в Петербурге, где всего через несколько дней скончался."
( http://www.tchaikov.ru/symphony6.html )

Особая исповедальность и автобиографичность произведений, созданных Чайковским в последние годы жизни, позволяет, вероятно, если не понять противоречивый и сложный внутренний мир композитора, то хотя бы почувствовать его.

На мой взгляд, Олегу удалось вокальными средствами подчеркнуть таинственность музыки Чайковского. В будущих исполнениях им этой программы из произведений Петра Ильича я надеюсь (для себя, по крайней мере), на новые открытия, новые краски, новые эмоции.