20 июня 2013 г, Пушкин, Балашиха

автор **Ирина Н.** Сб Сен 26, 2015 5:38 pm

1. Я ехал к Вам
2. Певец
3. Город пышный, город бедный
4. Слеза
5. Ворон

- муз.пр

6. Зимний вечер
7. Не пой, красавица, при мне
8. Юноша и дева
9. В крови горит огонь желанья

- муз.пр

10. Посвящение (к поэме «Полтава») – «Тебе, но голос музы тайной…»
11. Дорожные жалобы
12. Я Вас любил
13. Заздравный кубок

- Когда мы исполняем эту программу, у меня чувства достаточно смешанные: во-первых,, материал музыкальный, который мы здесь используем, он достаточно непростой для исполнения. Вроде бы это все вещи, которые на слуху... ну, почти все… большинство из них. Вещи, которые знакомы нам с самого детства, вещи, которые даже… в современных условиях человек, который… молодой человек, который специально не сталкивается, а, порой, даже избегает каких-то определенных культурных акций, связанных с именем Пушкина, тем не менее, так или иначе, он слышит где-о, как-то, хотя бы урывками какие-то из тех произведений, которые мы сегодня исполняем. Это, в частности, - и «Зимний вечер», и «Я Вас любил» - песни, которые вошли не просто в нашу жизнь, а в плоть, в кровь нашей культуры, без которых представить ее невозможно, причем, не только без текстов пушкинских, но и без этих простых и прекрасных мелодий.

В то же время. Петь их сложно. Это все, почти без исключения, век 19, т.е. век, когда люди и говорили-то неспешно… Я вот сейчас тараторю здесь, нас цене, а разговор тогда был гораздо более спокойный и, если хотите, медленный. А уж пели, тем более, … не знаю, какое подобрать слово… слово «свободнее» - неправильно… вот, если бы слово «вольно»… «привольно»… «привольнее» - да, можно сказать. «Вольнее» - нельзя. Но вот люди пели более протяжно и более красиво, наверное, чем мы сейчас это делаем. Поэтому, всегда, когда исполняешь этот репертуар замираешь как-то внутренне. А ты-то в тех еще обстоятельствах, ты-тот еще слышишь тот ритм жизни, ты еще можешь оставаться в том темпе, в котором тогда люди не только жили, но и создавали прекрасное. Для меня это сложный вопрос всегда.

Он требует исключения рассудка… всерьез… Иногда певец может позволить себе рассудок немножко исключить из того, что он делает на сцене. Вот здесь его исключить почти невозможно. Требует и каких-то иных физических усилий. Требует этот репертуар и возвращения к каким-то истокам, к каким-то началам - когда впервые открыл для себя Пушкина, когда впервые услышал его стихи…

Потом, когда впервые открыл его, когда впервые соединил его с прекрасными пейзажами Михайловского и Тригорского… когда эти стихи стали тебе уже и по возрасту доступными… п.ч., хотя Александр Сергеевич многие вещи написал совсем молодым человеком, но молодость начала 19 века и молодость конца 20 или начала 21 – это разные временные состояния жизни человека. То, что люди успевали понять, почувствовать и освоить к своим 20-25 годам или вот к лермонтовским 27 неполным годам в то время, мы иногда не успеваем услышать до конца наших дней. Но! В пушкинской поэзии и в этих песнях, которые мы поем, есть какое-то глубинное для русского человека очень понятное здоровье. Я не хочу употреблять слово «оптимизм». Оно, во-первых, латинского корня, а,во-вторых, оно не отражает точно то, что я хотел бы сказать. Но это какая-то… вот очень здоровая внутренняя струна… какая-то сила, которая, помимо нас, которая в пушкинском гении проявилась очень мощно, проявилась дАром, как проявляется всякий дар.

А нам, перечитывая эти стихи, слыша эти слова в исполнении других людей, нам возможно, отнесясь к ним с вниманием, и, включая рассудок, возможно оздоровиться, возможно душу свою поставить на какую-то твердую почву, даже, когда приходится, в основном, идти по болоту или земля под ногами шатается.

За это я Пушкина люблю до бесконечности - за то, что при его жизни, в условиях сложных, при его трагической судьбе, при том, что, несмотря на то, что его жизнь пришлась на рассвет, наверное, мощи имперской нашей отчизны, тем не менее, мы знаем все это и даже из учебников школьных и в изложении… там, не знаю… периода советского и более позднего – что угнетение, как ни горько, угнетение творческого духа, оно совсем, в общем, не зависит от режима. Оно может проявляться более жестко при разных режимах.

Но суть остается все равно всегда одна – человек, который мыслит свободно, человек, который, тем более, одарен бесконечно свободным даром, он, так или иначе, в любом случае, с обществом придет в какое-то несоответствие… уж, во всяком случае, с управлением в этом обществе.

Так вот, при всем при этом, стихи Пушкина и его творчество – бесконечно светлые. В них есть вечная правда, в них есть уверенность в том, что по сути вещей, по Божеским законам, по тому, как должен жить человек, и, как, в конечном итоге, он будет жить - в вечности все будет исполнено правдой, любовью и каким-то … каким… как сказать… вечным здоровьем, нормальными здоровыми отношениями даже, если мы к ним идем через скорби, потери. Только вот нельзя забывать какие-то основные вещи.

А у Пушкина они никогда не забываются. Основные вещи для меня вообще… ну, я думаю, для каждого человека в лирике и в русской лирике, тем более, это – любовь, правда, красота.

Об этом – весь Пушкин. Об этом – вся литература после Пушкина. Для этого. Не только об этом, конечно, но, мне кажется, для этого.

И мы должны вспоминать ее, цитировать, исполнять тоже для того, чтобы эта уверенность в правде, красоте и любви нас не покидала.

Вот следующий романс, которым мы завершаем сегодняшнюю певческую программу - музыкальную программу – он очень изящно, тонко – он об этом.

15. Если жизнь тебя обманет.

- Спасибо, спасибо. Я очень рад тому, что пушкинские тексты вызывают такую реакцию… поверьте… вот маловато воздуха, но, понятно, - лето, предгрозовое состояние, поэтому мозги ворочаются не очень охотно… вот… и скрипят, складывая слова в мысли или, вернее, мысли в слова выкладывая… вот…
Но, хотя, процесс… он такой обоюдный: и слова в мысли пытаются проникнуть и мысли в слова сложиться… вот…

Я рад тому, что пушкинские тексты вызывают такие в нас чувства. Собственно говоря, способность наслаждаться, способность его понимать, способность его чувствовать, в конечном итоге, способность в нем жить – это одна из фантастических привилегий человека…

И мы, в последнее время, эту привилегию утрачиваем. Причем, никакие злые внешние силы в данном случае не особо виноваты. Мы сами разбрасываем, теряем эти возможности. Сами погружаемся в суету. Сами начинаем отдавать – я говорю про себя, в первую очередь – свое сердце тому, что, на самом деле, не достойно не только нашего сердца, но не достойно даже нашего внимания.

И вот… когда эти наши ошибки, ошибка за ошибкой,а, собственно говоря, грех и означает ошибку – один из смыслов этого понятия – когда эти ошибки складываются с ошибками других людей, мы, вдруг, неожиданно оказываемся в очень душном пространстве, где не только чувства перестают работать нормально, отдаваясь страстям, и, заставляя нас страдать от того, что, по идее, должно приносить радость и наслаждение, но и мысли начинают скрипеть и тереться одна об другую, ржаветь и, в конечном итоге, вдруг – а у меня были такие состояния, когда, вдруг, ты понимаешь, что ты находишься в настолько сгустившейся атмосфере, что вот еще чуть-чуть и - катастрофа… - какая-то искра, какое-то неосторожное движение… что-то, что уже…, вроде бы, оно само по себе и неважно, что-то небольшое, маленькое…

Но, чтобы этого не случилось, чтобы эта искра не вспыхнула, чтобы не было этого неуклюжего поворота, нужно уже приложить гигантские усилия, иногда совершить подвиг.

Счастье и великая ценность русской классической поэзии в том, что, если перечитывать, хотя бы иногда, эти стихи, то… вот не будет той атмосферы сгустившейся - где достаточно крохотной искры для взрыва.

Не будет того труса вокруг, когда земля трясется и ты не можешь нигде найти точки опоры. Не будет края пропасти, на котором необходимо балансировать. И для того, чтобы отойти от него и не сделать роковой шаг вперед, нужно будет приложить усилия всех мышц тела.

В общем-то, наверное, не так трудно перечитывать великие стихи великих русских поэтов.

Я бесконечно рад тому, что слова Александра Сергеевича Пушкина сегодня вызывают такую реакцию. Это значит еще и то, что мы с вами все-таки обладаем в своей душе, в своем сердце, в своих душах, в своих сердцах, что мы не утратили способности радоваться, отделять хорошее от плохого, понимать, что есть красота, что есть правда, а что есть неправда и безобразие.

И, может быть, мы еще вот не на самом краю, не в самой сгустившейся душной атмосфере, а еще есть возможность спокойно посмотреть вокруг себя, остановиться, понаблюдать за чем-то прекрасным… созерцать.

Так что, огромное вам спасибо за сегодняшний вечер. Спасибо. Спасибо.

Да, и один важный очень для меня момент – это не поклон гостя, который бесконечно хозяина дома уважает, это – глубокая дань моего уважения тому, что, благодаря нашим встречам здесь, в Балашихе мы, как раз, и можем, не совершая каких-то сильных подвигов, встречаться с прекрасным, размышлять о прекрасном вместе. И за год нам, нашему коллективу удается совершить тот круг концертов, который мы намечаем каждый год сделать.

Огромное спасибо.