10 февраля 2009 г, Народная песня, т-р Эстрады, Москва

автор **Ирина Н.** Пн Авг 10, 2015 10:21 pm

1 отделение

- муз.пр

1. У зори-то, у зореньки
2. Вот мчится тройка почтовая
3. Ах, ты, душечка
4. Среди долины ровныя
5. Зачем сидишь ты до полночи

- муз.пр

6. Несе Галя воду (укр)
7. Липа вековая
8. Хуторок

- Эта песня завершила 1 отделение концерта. Я сегодня много размышлял, думал, даже, мучился… вот, в каком порядке составить программу из песен, которые мы неоднократно уже исполняли. И всякий раз встаешь перед одной и той же проблемой. Русские песни, народные песни, как мы их называем, в принципе, всё это, в основном, песни 19 столетия – не самого худшего в нашей истории. Все эти песни, тем не менее, настолько проникнуты, пронизаны, пропитаны даже не грустью - скорбью. Не могу сказать отчаянием, не могу сказать тоской. Но скорбью, наверное, вернее всего. Что даже в таком, вроде бы, веселом произведении, как вот сейчас «Хуторок», а часто его пытались петь шуточно, звучит, на самом деле, всё та же смертельная тоска. Смертельная, п.ч. все время человек в истории, русский человек, может быть, особенно находится на какой-то очень тоненькой грани, которую всё время боится перешагнуть и все время стремится перешагнуть. И, переходя её, очень часто, опомнившись, возвращается к пустому месту. Даже не к пепелищу, даже не к разрушенному чему-то – к пустому месту.
И вот, сколько столетий на этом пустом месте опять начинает все заново и что-то строить. Не знаю, достанет ли сил еще вперед снова разрушать в какой-то безумной удали ниспровержения всего, что было дорого… в какой-то… в каком-то пьяном угаре, который заставляет забыть обо всем, кроме, может быть, желания нестись вперед. Нести свою горячую душу куда-то. Куда? Бог весть. Неизвестно, куда… круша все на своем пути.

Но совсем неизвестно, сколько отмерено сил для того, чтобы возвращаться и начинать заново.
Песни, которые мы поем, которые мы любим, мы очень часто не нагружаем таким очень серьезным смыслом. И, может быть, если нагружать их постоянно таким смыслом, трудно было бы вынести – и эти песни, и эту жизнь.
Но, все-таки, нужно помнить о том, что есть что-то дорогое в нашей жизни, что разрушать нельзя.
На мой взгляд, это жизнь любого другого человека, на мой взгляд, это любовь, которую каждый из нас несет в своем сердце, особенно, в русском сердце. Спасибо.

2 отделение

- муз.пр

9. Вдоль по Волге-реке
10. Меж высоких хлебов
11. Степь, да степь кругом

- муз.пр

12. На улице дождик
13. Когда я на почте служил ямщиком

- муз.пр

14. Колодники

- муз.пр

15. То не ветер ветку клонит
16. Коробейники

- Я вот вопросы, которые задавал сам себе, и, может быть, озвучивал их здесь в зале в конце 1 отделения – я продумываю достаточно часто. Ответы на них не нахожу. Вернее, я не нахожу их в обычном житейском поведении. Какая-то есть тайна, какой-то закон существования, может быть, каждого народа и волей- неволей каждый народ этот закон исполняет. Может быть, русский народ более всего рожден для того, чтобы творить и петь песни… Это не… как сказать, не самонадеянное заявление, не скоропалительный вывод или рассуждение такое легковесное. Я над этим думал немало и объяснений тому рациональных можно придумать тоже немало. Можно сформулировать их в хорошие мысли. Можно даже написать об этом какие-то научные труды. А, возможно, они даже написаны. Есть в русской истории поэт, которого мы знаем все, с которым мы познакомились на школьной скамье, и, которого мало кто из нас любил в школьные годы. Не знаю, может быть, сейчас ситуация изменилась. Но для детского сердца этот поэт невыносим. И, может быть, не случайно его давали в школе только каким-то определенным образом…
Мы все знакомы с поэмой «Русские женщины». Мы с самого раннего детства знает и повторяем слова:

«Не ветер бушует над бором,
Не с гор побежали ручьи,
Мороз-воевода дозором
Обходит владенья свои»

и так далее…

Я помню в своем учебнике, какого там… не помню – второго или третьего класса школы – эти картинки счастливые, где нарисован дед Мороз буквально… большой и добрый. Счастливый и едва не с мешком подарков.
Я перечитывал эту поэму несколько раз за последний год. Вообще Некрасова читать очень тяжело. Тяжелее, чем Гоголя, куда тяжелее, чем Достоевского, п.ч. такой крик и такие открытые раны, которые ты видишь в стихах Некрасова… невозможно просто смотреть, невозможно просто пережить. Самое горькое, что на вопрос, поставленный Некрасовым, как на вопросы, поставленные гоголем, на вопросы, поставленные Достоевским, на вопросы, поставленные Толстым, на вопросы, может быть, очень светлым и счастливым гением Пушкина, день памяти которого сегодня – на все эти вопросы нет до сих пор ответа.
Но вот… я прошу прощения, я не наизусть читаю сегодня эти строки… не только, п.ч. не было времени, да и сил их выучить, а, п.ч. держать в себе эти строки сердце не особо хочет. Смотря на то, что происходит вокруг, смотря на то, что опять какой-то определенный закон мы выполняем, может быть, помимо даже своей собственной воли… Но, кто помнит… простите, пожалуйста, кто не очень помнит – поэма ведь заканчивается тем, что вдова, внезапно потерявшая все счастье в жизни… крестьянская вдова уходит в студеный день в лес и там… застывает.
Но я должен прочесть эти стихи, п.ч. в них есть ответ, может быть, на многое из того, что сегодня меня мучает. Во всяком случае, о русской песне мало кто писал так прекрасно. И недаром на стихи Некрасова столько песен, которые мы называем народными

(Олег читает концовку поэмы Некрасова «Мороз, Красный нос»)

17. Не одна во поле дороженька

БИС

18. Ничь яка мисячна (укр)

- Ну, это, собственно говоря, без комментариев… вот.. .или, может быть, совсем короткий комментарий. Вряд ли существует много соотечественников, в которых не было хотя бы капли крови, которая родилась на той земле, которая теперь самостийная…
Вряд ли кто-то может провести очень четкую границу между русским и украинским сердцем, что бы не происходило в нашей подчас, безумной истории. Но единство – оно, на самом деле, чаще всего вне лозунгов, вне политических событий и, главное, - вне политических интересов.
Вот общее наше наследие, в первую очередь, конечно, даже не истоия, даже не песня, а - общая вера, которая, в принципе, никогда не расколется, что бы не происходило, но, а вслед за этим, конечно, общая история, общая кровь, которая течет в наших жилах, но и, которая пролита по огромным просторам всей той земли, которую каждый из нас до сих пор, если всерьез, конечно, заглянет в свое сердце, будет называться землей русской.
Я не знаю, чем закончить концерт. Песни, которые сегодня звучали, печальны. Я могу… только не сочтите это за такую прямую рекламу – это сейчас просто как-то так мне пришло на ум, п.ч. попросили исполнить «Рушник». А песня эта, в общем, не народная, хотя, я к ней очень нежно отношусь, поэтому пою ее с удовольствием, но, все-таки… 24 числа февраля месяца будем живы-здоровы, мы увидимся здесь. Я приглашаю, о всяком случае, увидеться здесь. Будут звучать песни, которые, может быть, не столько веселее, но, во всяком случае, не настолько трагичны. Песни, с которыми можно встретить весну. И, как у все того же Александра Сергеевича:

«Весна, весна, пора любви,
как тяжко мне твое явленье...»

Правда, что касается меня, при бесконечной любви к Пушкину, для меня явление весны не грустно, а всегда вселяет какую-то надежду, тоже неподвластную политическим, экономическим и прочим течениям. Надежду на то, что, как светлее становятся дни, так светлее будет и наша с вами душа. Вместе с этим светлее будет и наша с вами жизнь. В это хочется верить и даже, если все происходящее вокруг не очень тому способствует… и, теме не менее… То, что мы до сиз пор слышим слова, оставленные нам уже очень далекими предками, то, что мы чувствуем и понимаем, ая в этом абсолютно уверен… и, знаете, вот то, что сегодня нас здесь столько и мы слушаем, чувствуем и понимаем эти слова – это особая надежда. Может быть, вернее, чем другие обещания умных, грамотных и богатых людей.

А сейчас… я даже не знаю… если продолжить песней, если продолжить русской песней (смеется), конечно, будет грустно… я не знаю, действительно, не знаю… ну, вот… убедили (смеется)

19. Рушник (укр)