Нейрохирург Алексей Кащеев

ПРОДОЛЖЕНИЕ

«Лучше не оперировать?»

— Я посмотрела отзывы на вас на разных медицинских сайтах. Везде 10 из 10. Но вот очень интересно. Люди пишут, как они вам благодарны. И вот такая цитата, она не единственная: «Проблемы, которые казались до встречи с врачом фатальными, оказались понятными, объяснимыми и разрешимыми». Скажите, пожалуйста, почему получается так, что человек, который видимо, наблюдался у каких-то врачей, считал, что его проблемы фатальными и нерешаемыми? Это что-то про российскую неврологию? Старая и новая школа? Не те врачи?

— В действительности у специальности, которой я занимаюсь, фатальных ситуаций не так уж и много. Они, конечно, бывают. Бывает, что у пациентов тяжелые патологии, бывает, что они погибают. У меня недавно пациент погиб.

Но в основном, все-таки это проблемы разрешимые, во всяком случае имеющие понятный путь. Но нужно просто это знать и донести до пациента. Почему это не происходит в значительной части случаев –– сказать не так легко.

Во-первых, далеко не все знают о том, что многие проблемы, связанные с патологией позвоночника, решаемы и решаемы малой кровью. У нас до сих пор существует этот стереотип, который, к сожалению, очень многие непрогрессивные неврологи и даже нейрохирурги, что интересно, поддерживают.

— Что лучше не лезть в позвоночник и ничего не оперировать?

— Есть такие вот стереотипы безумные, что операция — это 50 на 50: или парализует, или… В действительности такие операции есть, но обычно это очень тяжелые операции. Интрамедуллярная опухоль — действительно, и то даже там 40 на 60: 40, что парализует, 60 – что нет, ну так, сильно упрощенно говоря.

Или операция на позвоночник — это операция, после которой человеку нельзя ходить несколько месяцев или нельзя сидеть несколько месяцев. Говорят этим больным, что «вы не понимаете, вам даже будет нельзя сидеть в туалете, например, много месяцев». Хотя это неправда. В действительности после большинства малых операций, человек может быть выписан через 8–12 часов после операции.

Обычно человека выписывают на следующий день.

— Подождите. Мы говорим с вами про врачей?

— К сожалению, врачебное сообщество не однородно, не говоря о том, что оно сильно отличается в небольших городах и в больших городах. Поэтому в Москве есть огромный шанс попасть на того человека, который напугает необоснованной операцией.

Это касается не только операций на позвоночнике. Это касается, например, другой потоковой хирургии. Например, артроскопической хирургии суставов, которая может очень сильно улучшить жизнь. Но о которой многие олдскульные травматологи, ортопеды старшего возраста в поликлиниках, когда человек приходит, хромает, говорят: «Ну, ты же ходишь. А операция — неизвестно, будешь ты ходить или нет. Поэтому не надо ее делать».

— Если мы говорим про грыжу диска или про сустав, то нет такого, что «лучше туда не лезть, как-то сейчас вы живете, а после операции непонятно что будет»?

— Каждый случай, безусловно, индивидуален. Грыжа диска, кроме разве что грыжи диска в шейном отделе позвоночника или в грудном, чаще всего, не угрожают жизни человека напрямую, а только ухудшают ее качество. Поэтому, общаясь с пациентом, важно понять его запрос, чего он хочет.

Я сторонник того, чтобы даже при наличии медицинских показаний, не делать операцию, когда человек не считает ее нужной, например, боится ее. Для многих людей операция — это серьезный экзистенциальный шаг, даже малая операция. И они считают, что не готовы. Или пациент говорит: «Я считаю, что я умру от наркоза. Я боюсь наркоза». Ну не надо его оперировать тогда, он не хочет. И давить на него не надо. Но, в большинстве случаев, конечно, это понятные действия. И большинство больших операций, связанных с стабилизациями, с удалениями опухолей — это тоже понятные действия.

Поэтому откуда это берется? Тут еще есть один нюанс, связанный с этими пресловутыми soft skills.

Дело в том, что мы живем в стране, где огромное количество врачей выгоревшие.

И в принципе одним из способов насилия, которое приносит облегчение при эмоциональном выгорании, является запугивание пациента. Очень многие пациенты приходят запуганные кем-то. Причем тот человек пугал их тем, в чем он сам плохо соображает.

Например, это часто случается у рентгенологов. Когда рентгенолог с такой убежденностью говорит: «Ой, это такая тяжелая операция. Вы не перенесете. Вам же уже 55 лет». А в действительности рентгенолог даже не знает, где делается разрез при этой операции. Он же рентгенолог. Я, например, не берусь в своей компетенции делать какие-то сложные суждения при рентгенологическом исследовании, это не моя профессия.

Но это способ совершения насилия над пациентами. Он во многом вырастает из проблемы выгорания, а выгоревших врачей у нас огромное количество, за этим никто не следит, это никто не воспринимает всерьез.


Алексей Кащеев. Фото: Анна Данилова

У врачей есть причины выгореть и без ковида

— Есть страны, где следят за выгоранием врачей?

— Во всех развитых странах следят. Психологи работают, ты шкалы регулярно заполняешь. Если человек занимает административную позицию, существует определенная степень выгорания, при которой нельзя не только оперировать, но и руководить. Просто нужно проходить психотерапию и находиться под каким-то супервайзингом и на фоне этого работать, потому что это очень опасно.

— А насколько показательны вообще такие исследования? Ты там можешь, наверное, как-то правильно ответить на вопросы или это такая комплексная вещь, которая действительно показательна?

— Это комплексная вещь. Во-вторых, люди, которые выгорели, сами не очень-то счастливы от этого. У нас же в стране нет особого запроса, хотя он появляется, на психотерапию. Люди охотно живут выгоревшими. У нас же выгорают не только врачи. Это кто угодно: учителя, журналисты, специалисты по маркетингу.

— Журналисты выгорают, да.

— И тоже из них меньшинство куда-то обращается. И живут со своим выгоранием, страдают, заставляют страдать пациентов, свои семьи, своих коллег. Потом случается гипертонический криз от того, что ты просто все время в стрессе с повышенным давлением и так далее.

— Я это очень хорошо почувствовала во время последней беременности. У меня не было возможности понять — врач, который со мной сейчас разговаривает, мне действительно правильно говорит про возможные последствия всего этого или он меня запугивает. В вопросах легких или стоматологии можно получить второе, третье мнение. А здесь сам стиль разговора очень часто был такой, что: «Да что вы, мамаша понимаете? Вот если так не сделаете, то все умрут».

— Гинекологи — как раз одна из самых выгорающих специальностей, потому что они имеют дело с людьми, которые находятся в не самом простом психологическом состоянии. Потому что беременность влияет на психику. Ведение беременности или родов при каком-то риске — это некий стресс. Поэтому за психологическим состоянием этих врачей должны следить не только они сами.

Это широко распространенная проблема. Как ее решать? Честно говоря, я не знаю. Наверное, ее можно решить в рамках отдельного коллектива, если этим заниматься. Если руководитель нормальный, он за этим следит. Вне институций, я боюсь, у нашего здравоохранения много других, более тяжелых проблем, и я пока не вижу в исторической перспективе, чтобы это решалось.

Об этом впервые заговорили, когда была эпидемия ковида. Чуть-чуть заговорили. О ней заговорило общество.

— Посттравматическое расстройство у врачей будет после всей вот этой эпидемии.

— Да-да. Во-первых, об этом быстро забыли, когда инфополе сменилось. А во-вторых, можно подумать, что у них раньше не было повода выгореть и жить в ПТСР. Представьте реаниматолога где-нибудь там, за МКАДом, который один на 30 коек и его, с одной стороны, атакуют родственники, с другой — Следственный комитет, с третьей — собственная администрация, и он получает 35 тысяч рублей в месяц, у него полным-полно этих способов выгореть безо всякого ковида. Для этого совершенно необязательно, чтобы зомби-апокалипсис случился.

— Мы как раз говорили про это с психологами. В западных СМИ активно обсуждалась проблема ПТСР у врачей после эпидемии. Но главное, к чему мы пришли — очень сложно себе представить врача, который скажет: «Мне надо к психологу пойти, проработать мое внутреннее состояние».

— Да. К сожалению, это так.

— Мне сложно вас, например, представить, что вы так скажете.

— У меня на самом деле не было потребности. Я не обращался по этому поводу и вообще по какому-либо поводу к психологу, но просто, может быть, я недооцениваю значение этого для себя. Может быть, я просто нашел какие-то рекреационные способы не попадать в ситуацию выгорания.

Восьмой месяц, последний день хирургии, я сейчас в отпуск на месяц уеду. Вообще довольно редкая ситуация, чтобы я так долго подряд оперировал. Как правило, я делаю хотя бы небольшие паузы в несколько дней — иду на какие-то курсы или просто еду куда-нибудь в горы.

Я сталкивался с этим представлением еще в ординатуре. Например, многие говорили, что неприлично брать отпуска и вообще отдыхать неприлично. Если ты серьезный хирург, то ты должен постоянно быть на работе. Ты должен быть готов приехать в любой момент в любое время, а отдыхать… Когда я учился в ординатуре, помню, что в институте нейрохирургии были хирурги, которые, например, не брали отпуск два или три года. Они никогда не выезжали, они всегда оперировали.

— А это правильно, вы согласны?

— Нет, конечно, это неправильно. Потому что, во-первых, все-таки жизнь сделана для жизни и никакое дело не может быть важнее ее, жизнь — это самое важное. Во-вторых, это просто эффективности не способствует. Потому что оттого, что ты будешь находиться в стрессе и постоянно заряженным на бесконечный бег, как у белки в колесе, ты даже сам не увидишь, что начал плохо работать.

Изменить не все здравоохранение, а отдельную клинику

— Сейчас у вас новый жизненный этап — вы переходите в университетскую клинику МГУ?

— Да.

— Вы можете рассказать, что вы там будете делать?

— У меня меняется мое основное место работы. После института нейрохирургии, где я учился в ординатуре, я провел почти девять лет в Научном центре неврологии — это большая федеральная клиника. Сейчас я там, видимо, буду на какой-то части научной ставки.

В прошлом году я получил предложение возглавить отделение нейрохирургии в университетской клинике МГУ. Это относительно новая клиника, она активно работает с 2016–2017 года. Она государственная, при факультете фундаментальной медицины МГУ. То есть это отдельная структура Московского университета.

Я должен быть выйти раньше, еще в марте, но этот процесс остановил ковид, потому что во время пандемии там был развернут госпиталь. Клиника современная, и там все палаты оснащены кислородом. Хотя она не гигантская — там было порядка 170–180 коек, но когда есть кислород, это очень удобно, и поэтому все закрыли под пандемию.

Соответственно, клиника очень хорошо оснащена, там есть все необходимое для моей хирургии. Пока я вижу три или даже четыре основные направления: это хирургия, собственно спинальная хирургия — это позвоночник, спинной мозг, хирургия периферических нервов — боль, лечение боли интервенционное, нейростимуляция и совместно с неврологией — нейрореабилитация, восстановление, может быть в какой-то степени консервативная терапия тех пациентов, которые не нуждаются в хирургии. Мы уходим пока небольшой командой, нас пять человек.

Момент несколько тревожный в моей биографии, но назревший. Тревожный потому, что я хотя имею опыт руководства разными коллективами от джазовой группы до бюро переводов, но медицинским коллективом я никогда не руководил. Кроме того, здесь есть некий идеологический момент, сложный для меня в том плане, что я люблю критиковать администрирование в российской медицине, но сам я к нему отношения до текущего момента, до 1 сентября, не имел. И поэтому всю ту критику, которую я раньше должен был обращать к каким-то другим людям, своим администраторам, я теперь должен обращать к себе. Как этот вопрос решать, я пока не до конца знаю.

— Что бы вам точно хотелось реализовать?

— Я работал в очень разных местах. Помимо основной работы, я работал и буду работать в частной хирургии, причем как среднего ценового диапазона, так и ультравысокого. У меня есть опыт работы в городских коллективах и даже в районных немосковских клиниках, куда я выезжал кого-то оперировать. Поэтому у меня есть некоторое общее представление того, в каком состоянии находится все в среднем.

Я знаю, что в России существуют коллективы, в том числе и государственные, которые до какой-то степени придвинулись к тому, как это сделано в Европе. Это все равно невозможно сделать именно так в силу того, что мы живем в другой стране. Но они придвинулись к этому.

В принципе, своей базовой задачей я вижу придвинуться к европейскому уровню. И, во-первых, в отношении чисто хирургическом — это качество хирургии, контроль за ним, принятие решений, и, во-вторых, в отношении коллектива — soft skills, здоровое отношение друг к другу и к людям.

В третьих, создать чисто экономически какой-то вариант работы, который был бы приемлем для российских пациентов, запросы которых очень различны и возможности которых, я имею в виду финансовые, простираются от нуля до бесконечности. Я считаю, что всем этим людям нужно попытаться обеспечить то качество, которое возможно.

И, в-четвертых, это то, что касается научно-образовательной деятельности. Мне вообще нравится идея университетских клиник, то, как они сделаны в мире. На мой взгляд это очень хорошо, когда человек проходит свой период становления как студент-медик, как ординатор, как, может быть, будущий сотрудник отделения в рамках какого-то учреждения, приближенного к университету.

В Москве есть примеры очень удачных университетских клиник, это, например, в Кусково, клиника медико-стоматологического университета, которой руководит академик Крылов, или клиника Первого меда. Они эту задачу достаточно эффективно смогли решить. Я в этом вижу большой смысл тоже, потому что мне всегда нравилось преподавать.

И вот мы говорили про преподавание — я все-таки с 2012 по 2016 год преподавал на кафедре РУДН достаточно активно. Потом кафедра переместилась в другое место, и я там уже, к сожалению, не смог работать, хотя меня звали довольно активно. Мне хочется вернуть это направление работы со студентами, с ординаторами, потому что оно мне очень нравится.

— У меня от современной медицины нашей складывается ощущение, что это такой странный океан, в котором есть отдельные островки. На одних стоит табличка «вот тут доказательная медицина», например, или «вот тут хороший проверенный врач». И если ты попал на этот островок, у тебя все будет нормально. А если нет, то значит, будет все непонятно. Я так понимаю, что клиника при МГУ — это тоже такой островок, где будет и хорошее оснащение, и коммуникация с пациентом, и все это. А есть ли какая-то надежда опыт на страну передавать?

— Я рассчитываю, что это будет такой островок. Что касается передачи на страну, то, пока не могу решать эту задачу. Переход от научного сотрудника и врача в статус руководителя клиники — это некий карьерный рост. Честно говоря, я бы не хотел продолжать свой карьерный рост по административной линии.

Я не рассчитываю и не хочу, по крайней мере, сейчас делать карьеру в министерстве здравоохранения. Тем более, считаю, что не обладаю для этого нужными компетенциями. Здравоохранением должны управлять не хирурги, а менеджеры, которые получили специальное образование в этой сфере. Поэтому я могу отвечать только за тот сегмент, который будет находиться в моем непосредственном подчинении. И распространять то знание и понимание, которое есть, на других людей.

В этом плане я хочу очень активно использовать свои ресурсы в социальных сетях и в масс-медиа. Потому что, на мой взгляд, к ним сейчас люди, особенно молодые специалисты, прислушиваются уж точно не меньше, чем к каким-то официальным распоряжениям департаментов, клиническим рекомендациям, которые тоже несомненно важны.

Мне бы хотелось создать какой-то прецедент для еще большего очеловечивания отношений между нейрохирургами.

Многое можно решить с помощью телеграм-канала или чата в вотсапе. И реально это во многом лучше, чем какие-то сложные административные пути, распоряжения, официальные рекомендации.

Что касается общих перспектив здравоохранения в России, боюсь, что мне они во многом кажутся туманными пока что, как и многим людям. И что именно нужно сделать, чтобы здравоохранение вышло из кризиса, не вошло в новый кризис или как-то стандартизировалось — пока у меня нет ответа на этот вопрос.

— В одном из отзывов о вас было сказано, что «Божие благословение, что этот замечательный хирург еще не уехал за рубеж». Не было у вас такого желания?

— После того, как я учился в Германии, мне предлагали там остаться. У меня даже был конкретный план, по которому это можно было сделать.

У меня есть много причин, по которым я не уезжаю. Безусловно, если здесь будет совсем невыносимо, я, конечно, сделаю это вместе с семьей. Но на самом деле все же ведущей причиной является некая моя сентиментальность.

Надеюсь, что понятна разница между сентиментальностью и патриотизмом — я не являюсь квасным патриотом и вижу больше недостатков, чем радостей в современной России. Но тем не менее все-таки я себя очень сильно идентифицирую с русским языком, с культурой, с теми людьми и тем комьюнити, которое меня окружает. И пока не сложилось таких обстоятельств, которые заставили бы меня променять это на существенно бОльшую зарплату, например.



«Неоконченное убийство»

— Вы говорили, что в большой хирургии в конце концов остаются две категории людей: влюбленные в себя и обладающие садистскими наклонностями, этакие девианты. Ну и еще я как-то слышала точку зрения одного хирурга: хирург может быть последней сволочью, главное, чтобы хирург был хороший. Что это означает для вас как для человека, который будет учить хирургов и набирать команду? Есть ли какие-то границы, точки, чему вы будете учить?

— Обучение в хирургии предполагает довольно скучные вещи, не связанные ни девиацией, ни с чем-то таким. В основном, это мануальные навыки и знания.

Безусловно, психологические аспекты нужно учитывать. Например, в клинике в Мюнхене, где мне довелось учиться, был довольно конкретный алгоритм общения с резидентами. И были моменты, как мне рассказывал заведующий отделением, когда они проводили беседы и говорили человеку: «Вы знаете, похоже, что вам не стоит заниматься хирургией, вам нужно что-то более консервативное». И он говорил, что большинство из них бывали благодарны. Например, из одного из резидентов вышел руководитель отделения рентгенорадиологии той же клиники, блестящий рентгенолог. Да, он не состоялся как хирург, он состоялся как руководитель радиологической службы.

Поэтому, наверное, было бы странно подбирать себе в команду людей, исходя из того, что они имеют садистические наклонности или что-то еще такое. Наверное, люди, которые все-таки идут в большую хирургию и в ней остаются, должны обладать специфическими навыками. Но самое главное, чтобы все эти навыки — пусть даже психологически нездоровые — работали на пациентов и на дело.

Все-таки обучение хирургов — это не обучение детей. Это уже люди взрослые, сложившиеся, которые способны и обязаны контролировать свои чувства сами. Я не буду браться за какую-то психотерапию, тренинг или супервайзинг этих людей по жизни. В конце концов, мне должно быть все равно, что они делают за пределами рабочего времени. Это нормально.

Поэтому я думаю, что человек в первую очередь должен делать так, чтобы его наклонности работали на дело. Остальное меня не интересует.

— А как вы думаете, почему именно хирургия с этим связана?

— Потому что хирургия нарушает прямую грань, проникает в самое интимное — в тело, и делает это самым жестким, физическим способом — путем разреза. Понятно, что это может быть такой разрез, или вот такой разрез — совсем небольшой, но все равно она нарушает саму грань человеческого тела.


Кащеев проводит операцию на позвоночнике. Фото: Анна Данилова

Это, как писал Кундера, «неоконченное убийство» — тебе дали нож, ты можешь им убить, но не убиваешь. Поэтому и все те штуки, которые людей мотивируют к этому — а я все-таки прошел классический путь и образования в вузе, и кружки хирургические — видел. Люди, в основном преисполненные пафосом каким-то собственным, они часто исходно уже считают себя хирургами, будучи еще одиннадцатиклассниками. Часто потом это не реализуется, но тем не менее.

И вот важно, чтобы это работало в дальнейшем только на пациента, на дело. Чтобы оно не работало на удовлетворение каких-то своих патологических страстей, даже если они где-то заложены в человеке.

Спина болит, но надо к психиатру

— А что вы делаете, если у человека психосоматика очевидная?

— Оперирую. Я же больше ничего не умею (смеется).

— А если, например, человек рассказывает, что у него болит спина, а это ему кажется на самом деле?

— Таких больных достаточно много — людей с психогенной болью. Недавно мы как раз статью написали про психогенную боль. Что с ними делают? Вообще-то их нужно, конечно, направлять к специалисту, другому, не по соматической медицине. Это психолог или психиатр.

Правда, необходимо быть точно уверенным, что это психогенная проблема. Потому что если у человека есть какие-то акцентуации личности, это не значит, что он параллельно с этим не заболеет раком или еще чем-нибудь. И поэтому все-таки нужно действовать по стандартной схеме диагностики, чтобы не пропустить реальную болезнь у акцентуированной личности.

Что, кстати, частая беда, когда человек исходно специфичен и это заметно с порога, если ты все время видишь этих людей, но у него есть настоящая болезнь. Это очень богатое поле для ошибок диагностических. Потому что ты перестаешь видеть за какой-нибудь не вполне обычной личностью довольно заурядное заболевание.

Поэтому первое — это стандартная диагностика, второе — я стараюсь говорить всем этим людям, что у них есть психологическая или даже психиатрическая проблема, если я подозреваю, что она психиатрическая. Это пару раз приводило к жалобам на меня, потому что в России принято оскорбляться, даже если тебе очень корректно предлагают помощь психиатра. Тем более, что некоторые из этих людей уже получали помощь психиатров и тоже не самую этичную.

И я все-таки пытаюсь донести до них мысль о том, чтобы они обратились к кому-то профильному специалисту. Но я думаю, что не меньше половины этих людей потом продолжают искать «своего» врача «соматического», и, к сожалению, они часто его находят.

— А вы можете полностью быть уверены, что у человека его боль, его ощущения связаны с психологическими расстройствами? Например, у него МРТ чистое, все чистое, а он говорит, что у него болит.

— Это называется неспецифическая боль в спине. Трудно быть уверенным. Во-первых, потому что многие люди психологически обычные, нормотипичные имеют разные виды боли, и существует много попыток объяснить это разными факторами. Человек очень сложно устроенное существо, и любая жалоба, особенно такая вариабельная, как боль, всегда имеет в своем составе не только нейрогенный, но и психогенный, социальный и духовный компонент. Поэтому к человеку нельзя относиться механистично, как к совокупности костей, мышц, органов и так далее.

Дело даже не в том, что это некрасиво с этической точки зрения, просто это неправильно по сути, это не соответствует действительности.

— Человек не сводится к своим биологическим процессам?

— Нет, не сводится. Я люблю животных. Мне кажется, что даже собаки или кошки не сводятся к своим физическим процессам. А уж люди — тем более.

— Я тут не могу не вспомнить наш любимый разговор про вопросы жизни и смерти, жизни после смерти и так далее. Потому что мне кажется, что это такая важная история про то, что человек не сводим к своим биологическим функциям.

— Кстати, медицина современная так уже и не делает. Понятно, что нужен был период какого-то ультрарационализма, нужны были Ньютон и Паскаль, механистическое направление в естественных науках, в том числе и медицине. Западная медицина говорила, что нет ничего подобного, никаких сил, кроме тех, которые воздействуют на организм. Но современная медицина уже так не считает.

— Для меня мысль о том, что человек не сводим к набору биологических функций, это зацепка, утверждение про то, что и жизнь не сводима к нашей биологии и физиологии, значит, есть какая-то надежда на жизнь после смерти.

— С жизнью ситуация чуть сложнее. Тот факт, что человек не сводим к его биологии, его относительно легко проверить. Мы все время в этом убеждаемся. Испытывая чувства всякие и так далее.

Тот факт, что жизнь не сводится к этому, его приходится проверять, к сожалению, и приходится верить на слово, потому что вроде никто не возвращался с того света, во всяком случае документированных случаев за последние несколько сотен лет нет, о них неизвестно.

Карантин, 24 часа за компьютером и ожирение

— Обычно у терапевтов есть список того, что приводят к плохим последствиям. Например, курение — к заболеваниям сердца и легких, переедание — к ожирению. Есть то, что люди делают неправильно, и что потом приводит к проблемам со спиной?

— Если говорить о дегенератике, то есть я сейчас не беру онкологию, то все более-менее понятно. Есть факторы, на которые можно повлиять, и те, на которые нельзя.

Последние мы не рассматриваем, например, это принадлежность к каким-нибудь этносам — некоторые этносы существенно чаще болеют спинальной патологией, чем другие. У чукчей частота смещения позвонков составляет около 40%. То есть около 40% чукчей являются потенциальными кандидатами на хирургию, симптомными. Чукчи, эскимосы. Есть другие факторы — генетические и так далее.

Но если брать то, на что можно повлиять, это индекс массы тела, то есть не нужно жиреть особенно быстро, во-вторых это объем осевой мускулатуры, то есть нужно иметь достаточно мышц, которые поддерживают позвоночник в физиологическом положении, третье — это психологические факторы, потому что в том числе на неспецифическую боль влияет психология, и в принципе люди, которые лучше чувствуют себя вообще, по жизни, они лучше чувствуют себя и в плане спинальной патологии. Четвертое — это курение, курильщики чаще болеют спинальной патологией. И пятое это — тяжелый труд в стереотипных положениях, скорее, монотонный труд. Например, человек, который работает водителем.

— А что водитель может сделать?

— Больше заниматься спортом. Не курить, не набирать вес. А дальше — глупо сказать, что водителем нельзя работать. Если я правильно помню, у нас водитель после продавца на втором месте по распространенности профессии в стране.

— А сидячий образ жизни, карантин, 24 часа в одном положении за компьютером?

— Ну, люди здорово поболели за время карантина в плане спинальной патологии. Во-первых, потому что они сидели, во-вторых, у них увеличился вес, в-третьих, они страдали психологически, в-четвертых, многие из них, кому нужна была помощь, не могли ее получить.

Я весь карантин оперировал, но Федеральный центр, где я работал, был закрыт на карантин, и я оперировал в частных клиниках. Но операций было очень много, и сейчас их стало еще существенно больше, потому что те люди, которые болели тогда, они как раз сейчас начали получать эту помощь, в частности, в страхе второй волны.

Вообще июль и август были аномальные по количеству операций, потому что обычно люди оттягивают плановую хирургию до осени, а сейчас у них есть вполне резонный страх, что все повториться, и они хотят быть оперированы сейчас.

Медицина, справедливая к пациенту

— В одном из интервью вы говорите, что российская, американская, британская системы несправедливы к пациенту. А что такое справедливость к пациенту, и можно ли здесь привести какие-то примеры?

— Они все несправедливы по-разному. И вообще идеальной системы нет. Существует мнение, с которым нелегко согласиться гуманистически, но экономически с ним согласиться можно — российская система как раз справедлива по отношению к пациенту.

Что условный среднестатистический российский гражданин, участвуя именно в таком пути развития медицины, сам голосует за то, что имеет — за ту систему здравоохранения. Это может быть не очень гуманный подход, тем более, что независимо от своей политической или социальной ориентации мало кто хочет, чтобы ему или его ребенку не оказали помощь.

Поэтому на мой взгляд, все-таки самая разумная система — страховая, с франшизированием — то, как это сделано, например, в Южной Корее.

— Это как?

— Это значит, что все люди застрахованы, у всех есть добровольное медицинское страхование, но при этом в нем в разных долях участвует государство. Государство страхует человека от больших проблем с большими финансовыми тратами, например, это ДТП или онкологическое заболевание. Человек сам себя страхует, государство частично, не полностью, снимает с себя ответственность за малые обстоятельства, например, спинальная патология, какая-нибудь акушерско-гинекологическая плановая помощь и так далее. То есть эта ситуация как франшизированная страховка для машины: когда относительно небольшие проблемы человек оплачивает сам, угон, или когда машина разбита всмятку, оплачивает страховщик.

Плюс этой системы заключается, в том числе, в том, что она мотивирует людей к сохранению здоровья.

Потому что как бы мы не смотрели на медицину как на гуманнейшее из занятий, нужно понимать, что наличие системы, которая спасет тебя так или иначе, в общем-то демотивирует человека к тому, чтобы в свое собственное здоровье вкладывать силы и деньги.

Это на самом деле не такая очевидная вещь, как кажется. Многие люди нездоровы в том числе потому, что действительно ничего для этого не делают. Хотя могли бы.

— Это из серии как в Америке — например, тебя не поставят в очередь на пересадку легких, если ты куришь, правильно?

— Это не только в Америке. Например, если у человека есть алкогольный цирроз печени, и ему нужна трансплантация, его последний запой должен закончиться за определенный срок, 8–9 месяцев до этого момента. В противном случае, это пустая трата денег.

Я сейчас смог убедиться еще больше, работая на небольшой, но все же административной должности: в медицине принимаются решения для людей, но она не должна быть однонаправленной системой.

То есть человек должен сам вкладывать силы, время и деньги в свое здоровье. И способ создать условия для этого известен — это добровольное страхование.

Тут есть другой вопрос, но он уже выходит за пределы медицины. Чтобы все население или большая часть были охвачены неплохими страховками ДМС, у людей должен быть другой уровень достатка. Человек просто должен больше зарабатывать. Поэтому, наверное, та система, в которой мы сейчас живем, при всех ее несправедливостях, она как бы справедливая для этого исторического момента.

— С другой стороны, очень много людей, которые в принципе не пользуются вообще нашей системой ОМС, но при этом платят, даже если они не очень богаты.

— Да. Они же вынуждены, их никто не спрашивает, в ФОМС идут отчисления, не спросясь. А если ты работодатель, и ты это нарушаешь. У меня же есть своя компания, я тоже плачу отчисления в ФОМС, если я не буду их платить, ко мне придет налоговая и оштрафует.

— Бывает, что вы видите — в российской медицине та или иная проблема очень плохо решается, а во всем мире уже давно по-другому. Чувство досады какое-то у вас возникает?

— Скажем так, в этом плане нейрохирургия далеко не в самом плохом состоянии находится в России. И, пожалуй, сказать, что у нас все прямо ужасно, а в мире — нет, я не могу. Наверно, если говорить о таком, есть несколько областей, где правда все здорово запущено. Это, конечно, онкология, не вся, но многие ее разделы, связанные и с ранней диагностикой, и с протоколами химиотерапии. В первую очередь, химиотерапия. И это, наверно, трансплантация, особенно детская трансплантология, там тоже все сильно отстает. Очень сильно.

— А есть области, в которых гордость берет за наших специалистов? Я знаю один такой пример, я сама лично отправляла исследование глаза травматическое и отцу в его институт в Америке, и в Германию отправляли, и отовсюду получили ответ, что нет, здесь ничего невозможно сделать. А потом один наш хирург в Краснодарском крае сделал операцию и фактически полностью вернул на этот глаз зрение.

— Такие отрасли, безусловно, есть. Говоря опять же о нейрохирургии, в России есть очень много нейрохирургов, которые действительно исключительно высоко ценятся за рубежом. Это касается многих разделов детской хирургии, хирургической онкологии, потому что у российской хирургии и институциональной есть ряд проблем, но некоторые из этих проблем порождают также и плюсы.

Например, это связано с тем, что в России существуют обстоятельства для того, чтобы рост хирурга был очень быстрым в некоторых случаях, если ему везет, быстрее чем рост того же человека с таким же бэкграундом за рубежом. Поэтому за свою жизнь он может сделать больше не совсем однозначных, отважных операций, чем его коллеги за рубежом. Но это очень вариабельная штука.

О черном юморе

— Можете рассказать ваш любимый медицинский анекдот?

— По-моему, про Мандельштама была история. Он же обладал очень язвительным чувством юмора, как известно, из-за которого его ненавидели. И на вечеринке ему какой-то офицер сказал: «А вы же поэт, можете почитать какие-то стихи?» На что тот раздраженно ответил: «Ну вы же летчик, полетайте немножко». Значит, медицинский анекдот…

— А черный юмор среди врачей…?

— Распространен, конечно, распространен. Но черный юмор и за пределами медицинской тусовки у меня, например, есть. Всегда. Наверно, среди врачей он просто больше распространен.

— Это защита?

— Это и защита, и просто норма событий, которые происходят вокруг тебя. И, в принципе, ты над ними шутишь, потому что из них состоит твоя повседневность. Люди же, которые работают в авиации, шутят про авиацию. А люди, которые видят болезнь, шутят про болезнь.

— Вы пришли в медицину, потому что вас вдохновил сериал «Скорая помощь».

— Ну да, есть такое.

— А с тех пор вы какие-нибудь медицинские сериалы смотрели?

— На самом деле нет, я видел просто эпизодически несколько серий «Доктора Хауса» и, честно говоря, почему-то так получилось, что мне вообще смотрение сериалов не очень заходит. Почему-то у меня не очень получается вот эта цикличность. Может, я еще не пришел к этому.

Есть анекдот, он мне нравится:

Идет компания врачей на утиную охоту. Летит утка. Терапевт открывает справочник, долго-долго листает, сравнивает параметры, что это утка. В итоге убеждается, что это она, вскидывает ружье, но она уже улетела.

Дальше идут. Летит утка. Клинический психолог вскидывает ружье, потом уходит в долгие раздумья о том, все-таки утка это или не утка, считает ли она сама себя уткой, и имею ли я достаточно компетенций, чтобы считать ее также уткой.

В общем, в какой-то момент слышен какой-то шорох из кустов и хирург, недолго думая, разряжает туда полностью ружье, после чего говорит патологоанатому: «Иди, посмотри, утка это все-таки или нет?»

Ждать ли харассмент-кейсов в медицине?

— Как вы видите отношения между коллегами? Сейчас они активно обсуждаются в связи с вопросами этики, харассмента и так далее. Но при этом же много действительно хороших, стабильных браков создаются именно там, где ты 24 часа в сутки проводишь. Как вы думаете, ждать ли такой громкой истории с харассментом в области медицины?

— Я удивлен, что ее до сих пор нет, потому что харассмент в хирургии — исключительно распространенное явление. Это харассмент в отношении младшего персонала, я имею в виду младшего по возрасту. Перспективы здесь открываются безграничные абсолютно.

— А что, например, входит в это понятие? Харассмент в отношении младшего персонала. Это что такое?

— Ну, не будет секса — не будет карьеры, как везде. В хирургии это крайне удобно делать. Тем более, что как правило высокими позициями обладают мужчины сильные, амбициозные, харизматичные, и если в их поле деятельности попадают молодые сотрудницы, то…

Во-первых, очень легко создать условия для того, чтобы они делали все, что захочется твоему извращенному уму или не извращенному. Во-вторых, они зачастую сами попадают под это обаяние, и там даже никого заставлять не надо. Это крайне распространенная штука.

Не говоря о том, что существует еще и средний персонал, медицинские сестры, хотя это бывает реже. Мне кажется, что существует некий стереотип, что врачи и хирурги часто встречаются с медсестрами. Это бывает редко, хотя случается. У меня, например, есть коллега — нейрохирург, у которого жена — его медсестра, причем операционная.

Например, операционная медсестра сейчас со мной на новую работу переходит. В общем, мы посчитали, что друг с другом проводим времени больше, чем я провожу с женой или она с мужем, потому что все время находимся в одном месте физически, причем решаем какие-то сложные задачи, требующие командной работы.

Тем не менее, все-таки это бывает несколько реже, чем принято думать. Возникают всякие случаи: с пациентами бывают отношения, с пациентками бывают отношения.

Пациентки очень часто интересуются хирургами. Поэтому странно, что громких историй с харассментом в медицине пока не было, я думаю, они обязательно будет.

Как к этому относиться — это сложный вопрос. У меня довольно сложное отношение к новой этике. Думаю, что сейчас это перешло на ту стадию, когда это просто замена одного тоталитаризма другим. И мне не нравится ни тот, ни другой.

Но я думаю, что это неизбежное событие, потому что именно из этого может выкристаллизоваться некий компромисс. И в ходе его выработки бессмысленно пострадает множество каких-нибудь профессоров, которые на банкете переспали с какими-нибудь девочками-ординаторами. Еще и 25 лет назад. Уже профессору 80, у него Альцгеймер, и та девочка уже не девочка, а сама профессор. Сейчас я уверен, что это обязательно все всплывет. Точно.

Сам стал немного ребенком, пытаясь понять сына

— У нас было интервью четыре года назад. За это время вы стали отцом. Это как-то повлияло на ваше восприятие жизни и смерти?

— Я всегда предполагал, что человек продолжается в его делах, и одним из самых значимых продолжений человека являются дети. Но я, не имея еще тогда ребенка, не представлял, насколько это наглядно. Насколько это действительно работает и насколько это оживляет собственные воспоминания.

Во-первых, я был очень удивлен тем, что когда у меня появился ребенок, я сам как бы стал немножко ребенком, пытаясь понимать его, я стал лучше воспринимать собственное детство, я его как бы еще раз переживаю.


С сыном

ОКОНЧАНИЕ

Во-вторых, наверное, все-таки этот опыт еще важен потому, что это несколько иной тип наполненности жизни, и в ней появляется еще один очень существенный смысл. Я не считаю, что этот смысл гораздо важнее, чем какие-то другие смыслы — есть люди, которые обходятся без детей, и у них есть какие-то еще важные вещи, работа или другой близкий человек.

Но все-таки как человек, проживающий достаточно традиционно свою жизнь, я живу довольно обычно, «развиваюсь согласно возрасту», как пишут в историях болезни, то я вижу в этом простую иллюстрацию этого сложного закона о том, что все неслучайно и все неспроста.

— А дополнительный страх в жизни у вас появился?

— За себя?

— Нет, страх родительский. Когда ты все время думаешь «а если вдруг…»

— Я бы не назвал это страхом, это ответственность скорее. Какого-то страха специфического нет.

Но понятно, что есть иррациональные страхи, и все родители через них проходят в том или ином виде: страх болезни ребенка, страх смерти ребенка, страх какого-то неожиданного, поскольку как врач ты все время находишься в кругу людей нездоровых и начинаешь воспринимать это как замену нормы. И каждый из нас, когда речь об этом заходит, начинает думать, а вот у меня есть друзья, у которых ребенок заболел или умер, хотя понятно, что других-то существенно больше, но ты сразу вспоминаешь плохое.

Поэтому такое есть, но я просто пытаюсь с этим рационально работать.

— Чем для вас стало рождение Кости?

— Во-первых, у меня было много негативных стереотипов касательно отцовства. Они остаются, наверное, и сейчас, поскольку я из не совсем полной семьи, то есть я знаком со своим отцом, у нас хорошие отношения, но мы никогда не жили вместе, никогда не были семьей в традиционном смысле слова.

Поэтому в разные периоды моей жизни от детских к более взрослым мне казалось, что дети — это или то, что не очень то нужно, или вообще напряженно. Или я транслировал мнение многих старших товарищей, потому что, как я сказал, вообще хирургам свойственен цинизм. Да и не в хирургах дело, многие считают, что дети, это что-то такое, что можно спихнуть на жену, что чтобы у тебя было это, как называется…

— Личное пространство?

— Да нет, не просто личное пространство. У тебя есть какие-то серьезные дела, связанные с работой. А еще у тебя есть тыл, который тебя обеспечивает спокойствием, едой. Но реальная твоя жизнь находится не там.

И, в общем, всех этих стереотипов было достаточно много. Мы заводили ребенка совершенно осознанно, это не было случайным событием, мы его хотели, я ездил на все УЗИ смотреть, как он, я присутствовал при определении пола. Почему-то мы считали, что у нас обязательно девочка будет, не знаю почему. И для меня это стало, наверно, таким…

Я никогда особенно ничего именно в семейном отношении не создавал, все мои отношения, которые до этого брака были, развивались сами собой. Ребенок не может развиться сам собой, ну если это не случайный залет. И поэтому, наверное, для меня самое важное, что это действительно обдуманный и осознанный шаг, связанный с тем, чтобы сделать что-то принципиально новое.

Все-таки это сильно отличается от того, что ты еще можешь сделать. Можно после каждой более-менее серьезной операции, которая заканчивается успешно, считать, что ты родил человека. На самом деле это не так, это не родить человека. Это все-таки тоже важное, но не такое экзистенциально важное событие.

— А вы на родах собирались присутствовать?

— Я присутствовал на родах. Правда, я выходил в третьем периоде родов, как предписывают исследования, и как мы решили оба. Да, я присутствовал на родах.

Сын был такой маленький — трогать страшно

— Что это значит, когда твой ребенок рождается?

— Ну, во-первых, я, честно говоря, не сразу понял происходящее. Мне казалось принципиально важным вообще поддержать ее, а не увидеть ребенка первым. Это отчасти связано с медицинской деформацией, потому что ты привык воспринимать состояние человека. Все-таки это же болезненное состояние, так или иначе, для меня это, пока я ребенка не увидел, затмевало как сам факт происходящего.

Но когда я увидел ребенка, я так напуган был сначала, он маленький такой, трогать немножко страшно, то есть возникают какие-то странные страхи, что вот там инфекция и так далее. Хотя я учился акушерству и гинекологии, я на практике несколько родов принимал, с начальством, но частично, некоторые этапы — сам, это не так сложно, если роды физиологические.

Поэтому, в первую очередь, это такое ощущение большой необычности и, конечно, большое облегчение, потому что все-таки вот этот период заканчивается такой, очень такой дискретный. Не было, не было, не было — стало.

— И классно же, что стало!

— Да, хотя, почему не было, было и раньше. То есть когда ты смотришь его на УЗИ, ты все видишь, что шевелится, делает что-то забавное.

— Ручками дрыгает. Когда я смотрю на детей, я думаю — какое чудо и какая радость от того, что они есть. Интересно все-таки, как это мужчины воспринимают, которые не проходят через, собственно, физиологическую часть процесса.

— Мне кажется, что ощущения и мужчины, и женщины исключительно позитивны. Если, конечно, у людей все в порядке.

Потому что существуют исследования, что, например, в некоторых случаях между матерью и ребенком не возникает любви. Я читал об этом. Хотя я не очень хорошо знаком с объектами этих исследований, но, честно говоря, мне все-таки кажется, что это патология.

Но вслед за психологами я тоже считаю, что у людей нет инстинктов.

Никакого материнского инстинкта нет, это неактуальная для человека терминология.

— Интересно.

— Ну есть исследования, которые доказывают, что это не является инстинктивной деятельностью, это более сложно организованный механизм. Но тем не менее, мне кажется, что довольно трудно не любить детей. Больше того, насколько я знаю, у млекопитающих, которые сохраняют мало детей, существуют даже специальные механизмы, которые позволяют детенышу казаться более милым и более забавным, и это механизм выживания.

Так, например, крупные хищные млекопитающие, часто убивают некоторых своих детей, я имею в виду самцы, у медведей это встречается, у крупных кошачьих. Известно, что чем милее вот этот котенок льва, тем выше его шансы на то, чтобы дожить до взрослого возраста.

— А еще вроде они должны быть на папу похожи в самом начале.

— И должны быть похожи на папу, потому что ему тяжелее убить детеныша, похожего на себя.

Поэтому, мне кажется, что трудно не любить детей и быть к этому несопричастным. Правда, я, к сожалению, провожу меньше времени с ребенком, чем жена. Потому что структура моего дня такова. Труд хирурга оплачивается непропорционально выше в России, чем труд специалиста по консервативной терапии. Несмотря на то, что у нас современная семья, в ней есть черты консервативной, в кавычках.

Как ребенок меняет жизнь и нас самих

— Греет мысль о том, что дома Костя?

— Да, конечно. В тяжелые моменты операции я думаю о нем. С тех пор, как у меня появился ребенок, я меньше раздражаюсь на людей.

Пациенты иногда раздражают даже человека с нормальной психологией, каким я себя считаю. Вот он звонит тебе и доканывает какими-нибудь идиотскими вопросами. Я же себя позиционирую как врач, который со всеми открыт. В конце концов некоторую часть своей карьеры я сделал благодаря этому, а не только потому, что умею делать операции. Этого сейчас недостаточно в современном мире.

Так вот, после того, как у меня родился ребенок, когда такие люди доканывают меня чем-то, то я просто пытаюсь представить их маленькими. Это помогает не раздражаться. Я смотрю на бабушку, которая хочет не пойми чего. И представляю себе, чтобы не раздражаться, чтобы продолжать действовать рационально и гуманно, что она тоже была ребенком, что она когда-то была совсем маленькой, что ее любила мама, что ее за ручку водили. В конечном счете, нас всех объединяет некий общий путь через детство. Меня это как-то настраивает на более гуманный лад.

— А что было сложно, когда Костя рос?

— Ну что, ипотека?

— Было в начале жизни маленького человека то, к чему вы были не готовы?

— Мне кажется, что каких-то физиологический вещей таких не было.

— Кризис третьего года жизни.

— А так он еще пока только разворачивается, Костя же еще в начале третьего года жизни, ну почти в середине, конечно. Я бы сказал, что до меня не сразу дошло, сколько времени он должен проводить с мамой, и что все-таки есть целый ряд функций, которые не протезируемы мной. Она кормила всегда грудью, да и сейчас, собственно говоря, это продолжает периодически делать.

Как-то я не сразу понял, что у меня в семье появился новый человек, который претендует на время моей жены в существенно большей степени, чем мог претендовать я. И его интересы не могут быть не удовлетворены, в отличие от моих. То есть из нас двоих именно я должен подождать, а он не может. Наверное, вот это было немножечко необычно. Но что касается более таких привычных вещей, не знаю.

— А как вы вышли из этой ситуации сами? Это очень типичная проблема, кризисная ситуация для многих семей.

— У нас она не выглядела как кризисная. Просто я подивился этому. Мне кажется, мы ничего специально не делали.

Есть еще один факт, который я тоже не сразу понял. Мы вообще страстные любители путешествий, разных. В том числе тех, которые с ребенком очень долго будут невозможны. Ну, скажем, мы путешествовали по Филиппинам общественным транспортом, передвигались на паромах, на которых местные жители везут коз. Или мы в Центральной Америке всходили на какие-то вулканы. Такие причем не самые легкодоступные, те, где есть всякие инфекции тропические. Или мы могли пойти в какой-нибудь клуб и выпить там полторы бутылки текилы.

И как-то я не сразу понял, что такой тип отдыха, когда ты отвечаешь только за себя и за второго, он закрыт навсегда. Ну не навсегда, но, во всяком случае, на очень длительный срок. Это было странно. И до сих пор это странно, мы впервые оказались где-то вдвоем в кафе только полгода назад. Ну чуть больше, когда смогли ребенка оставить.

https://www.pravmir.ru/nejrohirurg-aleksej-kashheev-o-riske-na-operaczii-harassmente-i-rozhdenii-syna/?fbclid=IwAR2aLtqd2dqrv52R6UiVDnHObOAzZAtHBsE9hNWPR71Xhl1d56nBQvB1gOM
___________________________

Алексей Кащеев
13 октября в 20:39 ·

Мое большое интервью Анна Данилова в жанре "обо всем подряд". И даже с видео.
Мне, кстати, одному кажется, что Правмир вырос на глазах в одно из лучших интернет-СМИ?

https://www.facebook.com/alexey.kascheev/posts/10219046827345051

Алексей Кащеев
24 июля 2020

Итак, официальное заявление. Я покидаю основное место своей работы, Научный центр неврологии, и с 1 сентября заведую отделением нейрохирургии Университетской клиники МГУ им. М.В. Ломоносова. Со мной в клинику приходит команда моих коллег и друзей, вместе с которыми нам предстоит создать новое отделение, специализирующееся на хирургии позвоночника, спинного мозга и периферических нервов, а также противоболевой терапии и хирургии.

В действительности, этот пост должен был появиться в апреле текущего года, однако стихия встала на пути Остапа: в период пандемии в Университетской клинике был развернут госпиталь COVID-19, так что было не до открытия новых отделений.

Подобное решение, конечно же, созрело не за один день и оказалось возможно благодаря директору и всему руководству Университетской клиники. МНОЦ МГУ (таково ее второе название) - это недавно открытое и очень современное государственное многопрофильное учреждение, специализирующееся на оказании высокотехнологичной помощи, в первую очередь, хирургической. Наш операционный блок оснащен всем необходимым для проведения современной спинальной хирургии - микрохирургических, эндоскопических, перкутанных, КТ-навигированных операций, противоболевых интервенций и тому подобного. Мы планируем ввести в обычную рутинную практику все типы вмешательств - от малоинвазивной хирургии диска до сложных реконструктивных операций на позвоночнике. Наши пациенты будут получать медицинскую помощь в рамках разных источников финансирования - ВМП, ОМС, ДМС, коммерчески.

Отдельным пунктом нашей работы я вижу научную и педагогическую деятельность, занятия со студентами факультета фундаментальной медицины МГУ, в обозримом будущем - создание ординатуры и аспирантуры.

Хочу особо подчеркнуть, что моя работа в частных клиниках (Ильинская больница и Открытая клиника) продолжается и продолжится в прежнем режиме.

Опыт показывает, что наших пациентов хватает на всех фронтах. Кроме того, я планирую (если позволит ситуация) сохранить научную работу в Центре неврологии и продолжить там определенный спектр противоболевой хирургии.

Можно долго рассуждать о том, какими принципами я буду руководствоваться при создании своего отделения, и все равно ошибиться. Однако я верю в главное: хирургия - это в первую очередь не технологии, оборудование, здания и маркетинг. Это люди: пациенты, для которых она существует, и профессионалы, которые ее осуществляют. Именно современная, научно обоснованная помощь каждому конкретному человеку, равно как создание сплоченного, веселого, человечного коллектива медиков видятся мне в качестве первостепенных задач. Думаю, в этом я - не ошибаюсь.

Впереди будут отдельные посты благодарности всем учителям и коллегам, работавшим со мной эти годы. Каждый из них для меня невероятно важен и ценен.

С 1 сентября (если меня не съедят медведи на Камчатке) я постараюсь максимально подробно и честно рассказывать о том, как происходит работа в только что открытом отделении, с какими радостями и горестями нам приходится сталкиваться.



https://www.facebook.com/alexey.kascheev/posts/10218484382084271

Итак: с сентября 2020 года новое место работы Алексея Алексеевича Кащеева Университетская клиника в МГУ имени М.В. Ломоносова после 10 лет работы в Научном центре неврологии – ведущей и крупнейшей неврологической клинике России, научно-исследовательском и лечебно-диагностическом центре (Research Center of Neurology)

Руководитель нейрохирургического отделения Университетской клиники в МГУ имени М.В. Ломоносова




УДАЧИ!!!! гениальному нейрохирургу и громадному человечищу! и как можно больше вылеченных больных!
_______________________________________

Алексей Кащеев
5 августа  2020

Уже 21 год я считаю свои циклы жизни не с 1 января до 1 января, а с одних гор до других. Завтра мой очередной жизненный цикл (ассоциации с паразитическими червями) заканчивается. Позади почти 450 проведенных операций, полный хирургической работы "недокарантин" и год, в который мой сын научился говорить длинными фразами и кататься на самокате. Впереди 9 часов до Петропавловска-Камчатского, 5 часов до пос. Мильково, 1,5-часовая заброска на вертолете и 20 дней пешего пути. В конце августа я вступлю в новый год и жизнь нового нейрохирургического отделения, которое нашей команде предстоит развивать.
На историческом фото - вероятно, последний разрез, который я наношу в НЦ Неврологии.



https://www.facebook.com/photo?fbid=10218578062466222&set=a.4070492964124

Алексей Кащеев
8 августа 2020

Загружаем Robinson R22 и через 10 минут вылетаем из Мильково. Надеемся оказаться в сети 27-28 августа



https://www.facebook.com/photo?fbid=10218595215175029&set=a.4070492964124

Алексей Кащеев
23 августа 2020

Всем заинтересованным лицам: мы с Андрей Зубарев и Петя Кузин живы, здоровы, без травм, завершили маршрут. Находимся на кордоне Исток. Завтра, если будет погода, выбросимся вертолетом.



https://www.facebook.com/photo?fbid=10218700485246715&set=a.4070492964124

Алексей Кащеев находится с Андреем Зубаревым.
25 августа  2020

Правильный отдых на тихоокеанском побережье после гор с Андрей Зубарев.



https://www.facebook.com/photo?fbid=10218712991959375&set=a.4070492964124

Алексей Кащеев27 августа  2020

в пять двадцать пять просыпаются комары
в пять тридцать пять мы с дедом
мы пойдем далеко мы с дедом пойдем по грибы
мы выходим с рассветом

вот он выходит из кухни сутулый сильный большой
чешет спину жует горбушку хлеба
покидаем дачный поселок и дальше идем тропой
он идет впереди
он идет все быстрей
и уходит в небо

я с тех пор все иду и иду и иду
то ползу по льду то лезу по скалам и глине
но мой дед все равно обгоняет меня и говорит на ходу
что места не грибные

деда нет давно он родился в другой стране
я его не знал мы его хоронили в спешке
но и в этом августе снова приснились мне
все эти белые дождевики как их там сыроежки

https://www.facebook.com/alexey.kascheev/posts/10218727460081069

Алексей Кащеев
4 сентября 2020

Итоги первой недели руководства отделением нейрохирургии: оказывается, от объема информации может болеть голова. Я и не знал. В среду будет госпитализирован первый хирургический пациент. Первая операция планируется на четверг.
На фото Антон Чехов с собакой. Памятник расположен около учебного корпуса медицинского факультета МГУ и внезапно хорош.



https://www.facebook.com/photo?fbid=10218782933107860&set=a.4070492964124
_____________________________________________________________________

А памятник Чехову действительно "внезапно хорош"!

Алексей Кащеев
16 сентября  2020

Залито видео из нашего с Андрей Зубарев и Петя Кузин горного похода по Камчатке. Ветка маршрута, если кому любопытно, такова: заброска вертолетом на базу Тумроки - долина р. Малый Иульт - долина р. Сторож - связка Гамченской группы вулканов с запада на северо-восток - долина р. Лиственничная - Кроноцкий заповедник - оз. Кроноцкое - выброска вертолетом с кордона заповедника. За 2,5 недели мы не встретили ни одного человека, зато медведей встречали почти ежедневно. Таким образом, основная сложность этого маршрута - исключительная удаленность от цивилизации и изолированность.
Видео разумно наложено на героическую музыку, поскольку условия были столь дружелюбны, что общались мы в основном при помощи матерной лексики. Таймлапсы на gopro hero6 рулят!
Кстати, в этом канале на vimeo можно посмотреть и другие наши походы последних лет - Кодарский хребет, о. Кунашир, ключевская группа вулканов Камчатки, Баргузинский хребет, Северная Осетия.

https://vimeo.com/457755867?fbclid=IwAR2fWF33GUl6euuaaQvJMUXzpVHB1vxGtYZgUbp_al0lwBJUWoJPOkHc7k0

https://www.facebook.com/alexey.kascheev/posts/10218862696901905

Алексей Кащеев
21 сентября  2020

Пошла третья неделя моего заведования нейрохирургическим отделением Университетской клиники МГУ. Наиболее значимое, чего нашей команде пока удалось добиться, - наладить поток плановой хирургии. В настоящее время мы вышли на стартовый темп - 2 спинальных операции в сутки. Будем постепенно прибавлять. По всей видимости, у нас получится.
Многие живо интересуются, как проходит начальный этап работы, и даже предлагают разные лестные эпитеты моему карьерному росту: вытаскивание лотерейного билета, попадание в клуб избранных или участие в профессиональном спортивном состязании. Не знаю - не знаю.
Пока что в своем состоянии я вижу куда больше сходства с экспериментами по провокации лабораторного невроза, которые я помню из учебника физиологии второго курса. В них крысу подвергают изощренному испытанию стрессом: слева у нее мигает лампочка, справа показывают картинки, сверху подкидывают еду, исследователи одновременно тыкают в нее палочкой и т.д. Сначала крыса носится по клетке, бросается на прутья и уворачивается; по мере истощения сил эректильная фаза стресса сменяется торпидной, животное отказывается от пищи, безучастно лежит в углу и постепенно издыхает.
Моя внутренняя крыса продолжает активно действовать, чему способствует не только адекватность новых коллег, но и стрессоустойчивость членов нашей команды. Когда концентрация анксиолитиков, которые я добавляю им в кофе, достигнет терапевтических значений, мы сфотографируемся, и я всех с ними познакомлю.
Сегодня я обнаружил, что окно в моем кабинете (точнее, в том, что скоро им станет) открывается на крышу. Присмотрел на ней место, где летом можно поставить шезлонги, зонтики и винный шкаф. Дожившие до тепла отлично почилят.



https://www.facebook.com/photo?fbid=10218900339322942&set=a.4070492964124

Алексей Кащеев
24 сентября  2020

Для оценки индивидуального маркетинга периодически смотрю яндекс по запросу "Алексей Кащеев". Первый же related радует глаз.



https://www.facebook.com/photo?fbid=10218919621804992&set=a.4070492964124

Алексей Кащеев
2 октября 2020 в 18:14

Какая жуткая история с самосожжением Ирины Славиной. Хоррор просто.

https://www.facebook.com/alexey.kascheev/posts/10218972051715707

Алексей Кащеев
3 октября 2020 в 11:40

Не знаю, каким отделом головного или спинного мозга думал доктор Александр Мясников, заявляя в адрес Алексея Навального и лечивших его российских врачей: "хотели бы - ты бы еще в первый день сдох". Возможно, Мясников с трудом управляет своим гневом. Также нельзя исключить, что он пишет свои посты с приставленным к голове дробовиком. Наконец, Мясников известен в первую очередь как телеведущий и публичная персона, а они у нас и не такое говорят. Сомнительная, конечно, позиция - превратиться во Владимира Соловьева, имея диплом медицинского вуза, но тут уж дело вкуса. Кому, как говорится, и кобыла невеста.
Но все-таки не будем забывать, что Александр Мясников - действующий главный врач крупной городской больницы, а не Ларри Кинг. Допускать в России возможность убийства реанимационного пациента врачами по указанию сверху (а именно это доктор Мясников и сказал) - сильное заявление для главного врача.
Вероятно, Александр Леонидович забыл, что вменяемым врачам в нашей стране, особенно в государственных клиниках, и так приходится ежедневно отвоевывать доверие у пациентов, которые имеют горький опыт общения с здравоохранением. Какой смысл в защите врачей, столкнувшихся с машиной нашего правосудия, если одно такое заявление поворачивает общественное мнение против нас? Министр здравоохранения Михаил Мурашко, вступая в новую должность, отметил именно пациенториентированность в качестве приоритета российского здравоохранения - это ее, наверное, имеет в виду Мясников, считая, что у какого-либо врача поднимется рука убить беззащитного человека, лежащего на ИВЛ?
Более 600 российских коллег Мясникова в эту пандемию отдали собственные жизни, оказывая помощь больным covid19. Глубинный смысл этих тяжелых потерь не только в спасении людей, но и в том, чтобы заслужить доверие и уважение общества к врачам, показать, что мы будем в любых условиях поступать так, как должно, несмотря на персональные риски. И одно такое заявление легко и непринужденно перечеркивает усилия нас, живых и мертвых.
Мне кажется, слова Мясникова - это глубочайшее оскорбление врачебного профессионального сообщества России. Удивлюсь, если после этого коллеги будут с ним здороваться за руку.
Upd.: Тут в комментариях некоторые сетуют, что Мясников имел в виду другое, а я не так прочитал. Давайте не будем, а? Я прочитал то, что написано. Если человек, пишущий книги, ведущий программу на телевидении и имеющий доступ к публичному дискурсу, не научился излагать свои мысли понятно - это его личные проблемы. Можно пойти на курсы литературного мастерства, у меня во френдах с десяток людей, оказывающих такие услуги. Там Мясникова научат браниться в стиле раннего Андрея Платонова и вызывать на дуэль пятистопным анапестом. А пока - как написано, так и читаем.

https://www.facebook.com/alexey.kascheev/posts/10218976414024762

Алексей Кащеев
4 октября 2020 в 19:18

Очень горько смотреть фотографии, иллюстрирующие экологическую катастрофу на Камчатке. Я был на Халактырском пляже чуть больше месяца назад. Это поистине самый красивый пляж в России. Да, туда ведет очень раздолбанная дорога, проехать по которой может не каждая машина, а такси стоит около 1,5 косарей, при этом по пути тебя постоянно окатывают пылью или грязью проезжающие камазы. Но за два года (я был там и в 2018 после похода на ключевскую группу) даже образовалось некое комьюнити: surf camps с палатками, зарождающаяся инфраструктура и прочее. На Халактырском вполне можно сделать туристическую достопримечательность мирового масштаба, не уступающую какому-нибудь Waikiki на Гавайях.
Уникальная природа - чуть ли не единственное позитивное, что есть в районе Петропавловска-Камчатского и Елизово. Сама городская черта находится в удручающем состоянии: плохие дома, ужасные дороги, полное отсутствие доступной среды (я не представляю, как по рытвинам в тротуаре возить коляску с ребенком или перемещаться инвалиду). По словам местных жителей, с образованием и социалкой полный трэш, цены высоченные, доступной медицины нет, не уехал на материк с серьезной патологией - тебе труба. 100% простых людей, с которыми мы общались, хотят только одного: накопить денег на жилье и любой ценой покинуть Камчатку.
При этом из города открываются сумасшедшей красоты виды на "домашнюю" группу вулканов - Авачу, Корякский. Чуть ли не каждый третий житель, по ощущениям, работает или подрабатывает в туристической индустрии, и без того пострадавшей от пандемии. Могу представить, каким ударом экологическая ситуация может оказаться для этих людей. Хоть бы там побыстрее разобрались и устранили последствия.



https://www.facebook.com/alexey.kascheev/posts/10218985604814526

Алексей Кащеев
11 декабря 2020 г 19:13  

Пост для профессионалов.
Пациент 18 лет, жалобы на периодические боли в крестце, лобке, эпизодические нарушения мочеиспускания. На МРТ выявлено гигантское нейрогенное образование крестца слева, исходящее из спинномозгового канала, распространяющееся паравертебрально и образующее в малом тазу конгломерат, компремирующий мочевой пузырь, левый мочеточник и прямую кишку. По виду - невринома или нейрофиброма, доброкачественная опухоль. Задачей хирургии в этом случае является одномоментное радикальное удаление с максимальным сохранением неврологических функций, что требует участия бригад хирургов разных специальностей.
Задним доступом (L4-S4) выполнена латеральная резекция крестца слева. Опухоль микрохирургически отделена от жизнеспособных корешков; выявлено, что зоной роста является спинномозговой нерв S1 слева. Он перевязан и пересечен. Корешки S2-S4 отделены от опухоли и сохранены (при их пересечении обычно возникают необратимые нарушения мочеиспускания, дефекции, эрекции и чувствительности в промежности). Интраканальная и паравертебральная части опухоли удалены, объемное образование через корешковое отверстие S1 пальцем вывихнуто в малый таз. Рана зашита. Пациент перевернут с живота на спину.
Вторым этапом выполнено лапароскопическое удаление гигантского узла из полости малого таза. Особую техническую сложность при этом представляло отделение опухоли от гипертрофированных ветвей подвздошной вены, угрожающих фатальным кровотечением. Опухоль удалена тотально. Раны зашиты.
Операция продлилась 8,5 часов, интраоперационная кровопотеря 1,5 литра, велась в условиях реинфузии крови cell-saver. В общей сложности во вмешательстве принимали участие 12 человек: 2 нейрохирурга, 4 общих хирурга, 3 анестезиолога, 2 операционных сестры, 1 сестра-анестезистка. Пациент активизирован через 12 часов после экстубации, переведен из отделения реанимации на 2-е сутки. Нарастания неврологической симптоматики нет, тазовые функции не пострадали. Выписка планируется на следующую неделю.

На фото - МРТ до операции



и объем удаленной опухоли.



https://www.facebook.com/alexey.kascheev/posts/10219409914341999

___________________________________________________________

Алексей Кащеев - просто гений и настоящий врач, когда, пока такой квалификации и с такими платиновыми руками врач есть, то есть и к кому податься пациенту в случае чего, тем более, с такими сложными проблемами спинальной нейрохирургии.

И естественно такого уровня специалист собирает рядом конгениальных профессионалов.

И счастье, когда им дают нормально работать, как и счастье, что Алексей Кащеев в таком молодом возрасте (34 года), но уже возглавил отделение нейрохирургии в шикарно оборудованной клинике при МГУ

А я рада все те годы, как узнала о нем (с осени 2013 года), что он есть и я знаю его

Алексей Кащеев
22 января 2021 г 23:28

Один мой родственник сравнительно недавно сидел в колонии. Нет-нет, дело было не политическое, а вполне экономическое - впрочем, сфабрикованное следствием, в лучших современных традициях, от и до. К последнему заседанию суда защите было ясно, что мой родственник этот сядет, и надолго.
Потом я узнал, что утром, в день оглашения приговора, он выкупался в реке, потому что очень хотел это сделать перед заключением.
Меня пробрал холод, когда я узнал эту, в сущности, не такую уж важную подробность. Я человек очень нетерпеливый в быту, пара минут в пробке меня и то раздражают, вынужденное бездействие буквально вымораживает - так что же я бы почувствовал (думаю я), угрожай мне заключение сроком на годы? Что бы делал я перед этой гильотиной, купался бы ли я в реке или делал что-то иное?
Завтра я пойду на Пушкинскую площадь, потому что сочувствую человеку перед лицом бесчеловечного правоприменения. Я сочувствую всему смелому по сравнению со всем трусливым. В конце концов, я врач, и сочувствие - часть моего профессионального навыка, как вязание узлов или измерение пульса; базовое условие, без которого мое ремесло невозможно.

https://www.facebook.com/alexey.kascheev/posts/10219691760347973

p.s. Алексей Алексеевич Кащеев - Человек с большой буквы, потому и в профессии - Гений с платиновыми руками

Алексей Кащеев
22 февраля 2021 г в 11:23  

Немного Рокси и Мити вам в ленту. Фоткала Маша Цветкова. Этой фотографии пара лет. Митя уже умер, и скоро Рокси вновь увидится с ним.
Да, вы не ослышались. Рокси смертельно больна, ей остались дни, максимум, недели. Зная нас с Anna Tsvetkova, наверняка понятно, что она уже получила все лучшие современные виды диагностики и лечения, оттого не надо беспокоиться и что-то советовать. Ее заболевание редкое и инкурабельное. Все меры паллиативной помощи она получает - и своевременно получит их, вплоть до эвтаназии, если она потребуется. К сожалению, в Российской Федерации по этой части у зверей больше конституционных прав, чем у людей. Она не страдает, и мы не позволим ей страдать.
Можно писать бесконечную простыню о боли, но не очень хочется. Рокси прожила великолепную собачью жизнь, она всегда была любима и обласкана, как никто. Большинство людей не жили так счастливо, как наша собака. И когда я сейчас глажу ее внезапно обмелевшее тело, мне не в чем обвинить нас, мою семью. Она уходит, потому что пришел ее час уходить.
Я точно не помню, как это называется, какое-то движение в новой этике, предлагающее не заводить детей из соображения "мало ли на какие страдания ты его обрекаешь". Да, мало ли. Ребенок может заболеть неизлечимой и мучительной болезнью, оказаться тяжелым аутистом или серийным убийцей. Собака может попасть под машину, у кота случиться лимфопролиферативное заболевание, а попугайчика может засосать в пылесос. И с человеческими отношениями дела не лучше - пары распадаются, друзья ссорятся навек, свыше половины браков кончаются разводом. А еще есть осложнения операций, и они тяжким грузом плетутся за тобой всю твою жизнь, когда ты хирург.
И сейчас, когда я глажу стремительно мелеющее тело Рокси, я ни капли не сожалею о том, что мы были с ней семь лет. Скоро они увидятся с Митей и будут гонять там мячик в их раю - собачьем раю, которого наверняка нет, как и человеческого. Но зато есть жизнь, короткая, но прекрасная. И ради этого стоит заводить зверей, детей и людей.



https://www.facebook.com/alexey.kascheev/posts/10219930925286947

что тут скажешь.... терять любимых животных, которые члены семьи, также невыносимо больно, как терять любимых людей...

Не стала копировать текст интервью, есть смысл сходить на сайт Правмира и прочитать там, а заодно и полюбоваться действительно чудесными фотографиями. Интервью очень интересное.
Алексей Кащеев:

Мое большое интервью Маша Божович для Правмира и совершенно чудесные фотографии Анна Данилова из операционной и не только. Я не знаю, бывает ли в природе выгорание интервьюируемых, но у меня оно явно есть: приятно говорить то, что действительно думаешь, однако думаю я почти всегда одно и то же, оттого самого себя начинают раздражать собственные ответы, ведь они неизбежно повторяются. Но вот Правмир как-то умеет так вести беседу, что получается сказать нечто новое.

https://www.pravmir.ru/prosish-paczienta-podvigat-nogami-i-v-etu-sekundu-vse-reshaetsya-nejrohirurg-aleksej-kashheev/?fbclid=IwAR1WSmj_D3hFj7CuLuWdQv3DF7ZYaGWDpp-ypjZM371LgMKEMFBtUa7A2vk

Алексей Кащеев
29 December 2021 г., 19:54  ·

Не знаю, что испытывает судья, принимающий неправосудное решение. Не хотел бы я этого знать. Неспроста европейская (и российская) история высшего образования роднит юристов, врачей и священников - все они ответственны за трудные решения, могут совершать ошибки и несут тяжелое бремя своих решений.

Не знаю, что бы я сделал, будь я Аллой Назаровой, судьей Верховного суда РФ, принявшей вчера решение о ликвидации "Мемориала". Не работал я никогда судьей, да и в гражданском героизме не замечен.

Но я точно знаю, что бы я сделал, если бы меня попросили убить моего пациента. Я бы определенно этого не сделал и, если бы того требовали обстоятельства, уволился бы после такой просьбы. Меня не учили убивать своих больных, и делать я этого не стал бы, даже под угрозами, даже за деньги, преференции и карьерный рост. Не хочу знать, что чувствовала эта судья, вынося приговор. Однако сочувствия я к ней определенно не испытываю. Нет оправдания врачу, убивающему больного по приказу сверху; нет оправдания судье, принимающему неправосудное решение.

Мне лично не очень важен этот пост, да и содержание его очевидно, но я буквально вынужден его написать. Мой сын вырастет и спросит меня, заметил ли я уничтожение "Мемориала", и я буду не я, если я ему не отвечу.

Отвечаю тебе, Константин: я возмущен, потому что я помню рассказы моей бабушки (а твоей прабабушки) о том, как ее отец, боевой офицер и герой второй мировой, оборонявший наш город, Москву, до 1956 года держал в прихожей чемоданчик со свитером и сменой белья и просыпался ночью от шагов на лестнице, потому что его в любой момент могли отправить в лагерь. И я призываю тебя никогда не прощать тех людей, которые своими неправосудными решениями пытаются стереть нашу память. Помни.
________________________

Наш нынешний закон требует, Константин, чтобы я называл "Мемориал" иностранным агентом, так вот я и называю, он иностранный агент, равно как многое другое;
а к тому моменту, когда ты уверенно научишься читать, иностранными агентами станут не только все хорошие люди в стране, но и воробьи, кошки, пудели и жуки, но ты и тогда не отчаивайся, потому что у тебя впереди будущее.

https://www.facebook.com/alexey.kascheev/posts/10221571219613280

Алексей Кащеев
24 февраля 2022 г

В моей жизни было немало тяжелых и страшных дней. Сегодня, несомненно, один из них.

Хирурги обязаны владеть собой и уметь справляться со стрессом, хладнокровие для нас такой же навык, как вязать узлы вслепую.
Вот и сегодня у меня было три операции, одна из них рискованная, и, чтобы успокоить себя, я, как и всегда, мысленно обратился к истории моей семьи - к сожалению, практически полностью ушедшей в иной мир.

Я не застал своего прадеда - рак легких, последствие злостного и ежесекундного курения, убил его в 1983. Я родился в 1986. Мой прадед начал войну 22 июня 1941 младшим лейтенантом и закончил 9 мая 1945 полковником.

Во время обороны столицы его артиллерийский расчет базировался на крыше гостиницы Москва, и именно там его запечатлела единственная фотография с войны - красивым, стройным 32-летним офицером в отутюженной гимнастерке. Победный парад он встретил абсолютно седым, с трясущейся рукой, оглохшим на оба уха от канонады. Но живым. Он выжил, чтобы воспитать дочь и внучку, мою мать, но война выжгла его изнутри до конца дней. Он был лидером семьи - строгим, спокойным, навсегда сохранившим с фронта навык в любой удобной ситуации заснуть на десять минут и проснуться без будильника, как в окопе на передовой.

Нас разлучили три года, но меня назвали его именем - Алексеем.

Я думаю, за сегодняшний ли день этот человек, которого я не знал, отдал свои волосы, уши и нервы?

Неужели он отдал их за брюхатых диванных милитаристов, радующихся войне, - не представляющих, что такое минно-взрывное ранение или газовая гангрена, если и видевших кровь, то только на лице собственной жены, которой они наваляли по пьяной лавочке? Почему та жертва, которую отдал он и еще десятки миллионов человек, в итоге привела нас к унизительной и страшной катастрофе, последствия которой придется расхлебывать не одному поколению наших детей и внуков?

Ответов нет и не предвидится; вместо них - кромешный мрак, конца и края которому в обозримой исторической перспективе не будет.

https://www.facebook.com/alexey.kascheev/posts/10221841991022396
___________________________________

Некоторые вот в связи с происходящим пускаются в заумные рассуждизмы:

Я допускаю, что кому-то почему-то может быть стыдно за правительство, за его политику, за конкретную персоналию во власти. Но как может быть стыдно за страну, за Россию? Не понимаю. Вряд ли стоит так прямо идентифицировать страну с теми, кто ею управляет в какой-то период времени. Они приходят и уходят, оставляя по себе разную память и разные оценки в истории. А страна остаётся. И она ни в чём не виновата. А тем, кто стыдится своей  страны, хочу напомнить, что они её часть. Так стыдитесь и себя тоже в таком случае. Можно, конечно, по-разному относиться к своей матери. Но если вы её стыдитесь или, бывает и такое, даже ненавидите или презираете, то это не отменяет того, что она ваша мать. И говоря, что вы стыдитесь своей Родины, вы говорите больше о себе.
________________________

Почему же удивительно, что стыдно именно за свою страну? Ты можешь при этом считать ее несчастной, что она попала в руки негодяев и подонков, чему ты сам и посбособствовал своим попустительством, либо по слепоте своей, либо по недальновидности или глупости, либо по равнодушии, но тебе стыдно за нее.

Когда Гитлер и его правительство устроили вторую мировую войну, у всех людей она ассоциировалась именно со "страной Германией", и именно эту страну называли "проклятой" - "немцев" и "страну", а не ее правительство. Как и самим немцам было стыдно за свою страну.

П.ч. все правительства отождествляют свою страну и есть её лицо, как и дипломатические службы страны, которые пользуются жаргонизмами и забыли о своем статусе дипломата, также есть "лицо" страны, которое перестает им быть, как давеча случилось с нашими представителями посольских служб, которые совсем "распоясались".

15 марта 2022

В повести В.К. Арсеньева "По Уссурийскому краю" есть драматическая сцена, которая захватывала мое воображение в детстве: главный герой занозил ногу во время лесного пожара; кругом горит тайга, а распухшая и страшно болящая нога не позволяет ему выбраться из огня. Повесть автобиографическая, оттого Арсеньев не описывает, каким было лицо человека, из последних сил уползающего от смерти. К сожалению, теперь я знаю, как выглядело это лицо.

Именно в таком положении сейчас оказались сотни тысяч российских пациентов, внезапно столкнувшихся с болезнью на фоне экономической и логистической катастрофы.

Купить обычный L-тироксин, к примеру, стало квестом, для решения которого нужны силы, смекалка, деньги и VPN (а у тебя, напоминаю, еще и в ноге заноза в виде гипотиреоза или резекции щитовидной железы).

А если нашли рак - вот прямо вчера утром?
А если нужна высокотехнологичная операция, какой-нибудь кардиостимулятор или стент, и при этом тебе, с занозой в ноге, ни один врач не может уверенно сказать, когда ее удастся выполнить?
А если орфанное заболевание?
А если ребенка может спасти технология, доступная только в Европе?

Сейчас нельзя болеть. Надо чрезвычайно внимательно следить за здоровьем, своим собственным и близких, чтобы пережить происходящее.

Кстати, герой повести Арсеньева таки спасся, его вынес Дерсу Узала. Правда, пожар в тайге был естественный, а не рукотворный. Да и Дерсу Узала на горизонте не наблюдается.

https://www.facebook.com/alexey.kascheev/posts/10221929831498353
______________________

Да, столкнулась: ни эутирокса, ни L-тироксина нет, хотя проблемы еще, можно сказать, и не начались...

Но паника в той же Москве уже сделала своё дело...

Алексей Кащеев
9 April 2022

Почитал комментарии к последним своим постам и увидел, что меня спрашивают: что я думаю о коллективной ответственности? Спросили меня несколько человек, невпопад, иногда с оскорблениями, и больше под фотографиями кошек или ребенка.

Но их (спрашивающих) можно понять и обсуждать тут нечего - они из Украины. Не стоит оценивать и обесценивать стиль и суть обращения человека, на которого (в отличие от тебя) падают бомбы.

Однако же вопрос задан, а ответ на него у меня вроде есть.
Вся моя работа связана с ответственностью и виной. Так устроена хирургия, и только так в ней можно остаться - воспринимать то и другое. Так вот, ответственность и вина в хирургии - не одно и то же. Морально, этически, юридически - это разные, совершенно разные вещи.

Ответственность лежит на тебе ежедневным тяжким грузом. Каждое действие или бездействие ответственно: оперировать или не оперировать, стабилизировать или не стабилизировать, удалить опухоль тотально, идя на риск, или субтотально, уменьшив риск но идя на вероятность рецидива. Ответственность, во всяком случае, для меня, длится вечно.

Когда некоторые пациенты спрашивают меня, есть ли гарантии операции, я им отвечаю:

"Есть только одна гарантия - мой мобильный телефон".

Хирург обязан принимать на себя пожизненную ответственность за пациента, так я считаю и это я буду практиковать.

Приведу пример. На прошлой неделе я и моя команда пошли на удаление гигантской интра-экстравертебральной опухоли верхнешейного отдела у тяжелого пациента с критически низкой массой тела, огромным количеством врожденных заболеваний и очень плохим белком. Даже несмотря на мои хирургические амбиции, мне хотелось ему помочь - это молодой парень, у него, несмотря на тяжелые заболевания, высшее образование и работа, у него хорошая семья. Мы удалили опухоль, он выжил. Я оценивал риск смерти от кровопотери около 50%, его отец расплакался, когда мы говорили об этом, но вот - он выжил. Мы удалили опухоль полностью. Это - ответственность.

А вот - вина. Вину определяет суд.

Именно это я говорю тем редким пациентам, спрашивающим:
"а это Ваша вина?".

Если ты все делаешь на операции верно, но случается беда, это ответственность.

Если ты исходно идешь творить опасность, например, делаешь операцию, которая тебе не по зубам, не просишь помощи от коллег, - вот это вина. Будет экспертиза, это будет длиться долго, нудно, но это вина и ее докажут.

Конечно, будет суд, это уже очевидно, и будут осужденные. Это правильно. Но это не равнозначно ответственности. Коллективная вина - порочная практика, напомним, что это закреплено в Женевской конвенции.

Таким образом, суммируя и с учетом моей богатой хирургической практики.

Лежит ли на мне ответственность? Конечно, да.

Лежит ли на мне вина? Конечно, нет.

(на фото та самая опухоль, которую мы удалили у пациента, и которую нам предстоит удалять рядом с нами)



https://www.facebook.com/alexey.kascheev/posts/10222040539785991

Алексей Кащеев
4 May 2022

Последние 15 минут нахожусь на детской дискотеке, где танцует мой сын. 100% авторов песен, поставленных за это время, осудили войну на Украине.
Сын отмечен стрелочкой.



https://www.facebook.com/photo?fbid=10222155381736968&set=a.4070492964124

Алексей Кащеев
2 июля 2022

симку старую врубаю
в фотографиях из мрака
до ковида до войны
прячется моя собака

вон она хвостом виляет
вон по улице гуляет
хочет выпрыгнуть из фото
будто ждет кого-то

этот кто-то - это я
посмотрите на меня
вот он я иду по парку
без тебя моя собака

много умерло животных
и людей людей людей
мы с тобой не одобряли
а теперь пойду один

буду я не одобрять
буду всякое писать
буду сыну объяснять
и знакомым объяснять

только толку-толку-толку
толку-толку-толку-толку
толку-толку-толку-толку
толку-толку-толку-толку

говорят что толку нет
но ведь вот она собака
будто рядом пробежит
вдруг залает затаится
то решит валяться в листьях
словом вот она идет
рядом. и война идет

вот они идут вдвоем
я гуляю ту и эту
лес овраги водоем
мы идем втроем

https://t.me/akashcheev/38