"Дело лицеистов"

18 июля 1925 года художественный критик Николай Пунин (последний муж Анны Андреевны Ахматовой) записал в своем дневнике ленинградские слухи: «Расстреляны лицеисты. Говорят, 52 человека, остальные сосланы, имущество, вплоть до детских игрушек и зимних вещей, конфисковано. О расстреле нет официальных сообщений; в городе, конечно, все об этом знают, по крайней мере, в тех кругах, с которыми мне приходится соприкасаться: в среде служащей интеллигенции».
Лицеисты, о которых говорит Пунин, — это выпускники Александровского лицея, того самого, который окончил Пушкин, но переехавшего в 1844 году в Петербург и, само собой, потерявшего в названии слово Царскосельский.

Бог помочь вам, друзья мои,
И в бурях, и в житейском горе,
В краю чужом, в пустынном море
И в мрачных пропастях земли!

Но вот чего Пушкин никак предугадать не мог, так это равнодушной реакции общества столетие спустя. Свою дневниковую запись 18 июля 1925 года искусствовед Николай Пунин закончил так: «Говорят об этом с ужасом и отвращением, но без удивления и настоящего возмущения. Так говорят, как будто иначе и быть не могло... Чувствуется, что скоро об этом забудут... Великое отупение и край усталости»

В 1925 году, когда началось плановое истребление дореволюционной интеллигенции, было сфабриковано «Дело лицеистов». Было выписано сто пятьдесят ордеров на арест, их составляли по лицейским спискам. Аресты производились в ночь на 15 февраля 1925 года. Арестовали восемьдесят одного выпускника Лицея, так как многие уже покинули Петроград. Арестованным предъявили обвинение в создании «Контрреволюционной монархической организации», имевшей целью свержение Советской власти. Поводом к обвинению в заговоре были традиционные товарищеские обеды на лицейскую годовщину 19 октября, когда лицеисты собирались вместе, что было запрещено. Второе обвинение состояло в том, что лицеисты заказывали панихиды по погибшим товарищам и членам Императорской семьи. Других обвинений не было. Судебного процесса тоже не было, во избежание огласки, дело рассматривалось во внесудебном порядке в Коллегии ОГПУ. Сами обвиняемые так и не узнали, в чем их обвиняют. Им просто зачитали приговор – короткое постановление ОГПУ, в котором были перечислены статьи уголовного кодекса. Статьи эти были приписаны обвиняемым вне всякой логики следственного дела. Выпускникам Императорского Александровского Лицея, людям с классическим юридическим образованием, это было очевидно. Да им и сразу было объявлено, что судить их будут новым, пролетарским судом, не опираясь на буржуазный уголовный кодекс. Старые специалисты в области юриспруденции Советской власти были не нужны. Кроме лицеистов, арестовывали и правоведов – выпускников Императорского училища правоведения. К высшей мере наказания, к расстрелу приговорили двадцать семь человек. Десять лет лагерей с конфискацией имущества получили двенадцать человек, остальные осужденные лицеисты получили различные сроки заключения и ссылки. Среди арестованных было много молодежи, но были и пожилые люди. Арестовали князя Николая Дмитриевича Голицына, выпускника Лицея 1871 года. Он был последним председателем Совета министров Императорского правительства. Ему исполнилось семьдесят восемь лет, когда его арестовали и расстреляли. Последнему директору Лицея генералу Владимиру Александровичу Шильдеру было семьдесят лет на момент ареста. Он скончался в тюрьме во время следствия, узнав о том, что к расстрелу приговорен не только он сам, но его сын, жена и многие ученики. Сына Михаила расстреляли, а его жену Анну Михайловну помиловали ссылкой, в которой она и скончалась. О расстреле лицеистов не было сообщения в печати. Близкие родственники молчали многие годы. И лишь сейчас, после падения Советской власти, когда исследователям стали доступны архивы, мы можем узнать, что двадцать семь лицеистов были расстреляны в июле 1925 года. Все арестованные сидели в тюрьме на Шпалерной улице. Приговоренных к ссылке по Знаменской улице в грузовиках увозили на Николаевский вокзал. Вдоль улицы стояли их родные и близкие, провожая глазами грузовики. «На Соловки», – крикнул кто-то с одного грузовика. Только так родные могли узнать о месте их ссылки, из которой многие не вернулись. Сейчас, когда стали доступны исследователям пять томов лицейского дела, то обнаружилось, что большинство осужденных были допрошены лишь о своих знакомствах и о месте нахождения бывших воспитанников Лицея, видимо с целью их ареста тоже. Этим и ограничилось содержание большинства допросов. И весь список осужденных в 1925 году лицеистов, включающий восемьдесят одно имя, через семьдесят лет стал списком реабилитированных невинных жертв политических репрессий. Вот такое было лицейское дело, о котором сейчас знают немногие. Ведь для большинства наших современников Лицей – это в Пушкине. Лицей – это экскурсии. Лицей – это праздник поэзии. А послепушкинская история Лицея известна немногим. Да и не удивительно, ведь ничто не напоминало об этом в советское время. В городе Ленинграде на Кировском проспекте стояло желтое здание, в котором находилось ПТУ, а перед ним памятник Ленину, на том месте, где раньше был бюст Александра I. Памятник Александру Сергеевичу Пушкину из лицейского сада перенесли в музей Городской скульптуры. Сам сад уничтожили. Лицейскую улицу переименовали в улицу Рентгена, с фасада здания убрали крест. И в сознании ленинградцев установилось прочно, что Лицей это в Царском Селе, а здесь на Каменноостровском проспекте обычное ПТУ. Сейчас тут находится учебное заведение под названием Александровский профессиональный колледж, в котором готовят менеджеров, секретарей-референтов и программистов. И чтобы не заканчивать так грустно, мне хочется сказать, что наша история нам постепенно открывается, и возвращаются забытые имена. Недавно попечением Успенского подворья Оптиной Пустыни издана книга стихов выпускника Александровского Лицея Сергея Сергеевича Бехтеева. Он закончил Лицей в 1903 году. После революции эмигрировал, жил во Франции и в Сербии. Верность Лицею, лицейскому духу он сохранил до конца своих дней. На каждую лицейскую годовщину в эмиграции собирались лицеисты, и он писал стихи. Вот отрывок из его стихотворения к лицейской годовщине 1948г.:

Прошли года – Лицея больше нет.

Мы жизнь влачим в изгнанье на чужбине.

Но чтим по-прежнему мы прадедов завет

И каждый год сбираемся как ныне.

Пусть слухи грустные приносят весть молвы,

Пусть многих нет давно уж между нами,

Лицея прах – на берегах Невы,

Но дух – он жив!.. он здесь! Он вместе с нами!

Великое отупение - Радио Свобода
https://www.svoboda.org › ...

Архивы дело лицеистов - Московская Немецкая Газета
https://ru.mdz-moskau.eu › tag › дело-л...

Настоящие лицеисты. Обсуждение на LiveInternet - Российский Сервис Онлайн ...
https://www.liveinternet.ru › users › post...

Питомник элиты: Царскосельскому лицею - 200 лет - BBC News Русская служба - BBC.com
https://www.bbc.com › russia › 2011/10