28 марта 2017 г, Молитва Олега Погудина, газета "Дворцы, сады и парки"

автор **Ирина Н.** Ср Мар 29, 2017 12:54 pm

Молитва Олега Погудина

28 марта 2017 г

В Концертном зале Мариинского театра состоится долгожданное событие — духовный концерт Олега Погудина.

Те, кто знаком с творчеством этого артиста, знают, что тема церковности для него одна из основополагающих. Она определяет не только его собственную мирскую жизнь, но и накладывает отпечаток на все его сценическое выражение.

Программа «Молитва» присутствует в репертуаре Олега Погудина более 20 лет. Ее появление на свет состоялось в самые смутные и непростые для нашей страны годы. Но именно так и случается, в минуты отчаяния и скорби нам удается прийти к истинно правильному решению, чтобы обрести в нем опору на долгие годы. Основой программы «Молитва» стали песни иеромонаха Романа, а также композиции внецерковные, но по стилистике своей приближающие к молитвословию. Определить жанровую принадлежность этих произведений довольно сложно — это не псалмы, не литургические песнопения в классическом своем виде. Все звучащие тесты, облаченные в соответствующую музыкальную форму, обладают особой мелодической гармонией, способной проникнуть глубоко в душу и сознание.

И что особенно ценно, Олег Погудин в программе «Молитва» не просто предъявляет себя как Артист, он приглашает зрителей к спокойной доброжелательной беседе, в промежутках между песнями и в конце каждого отделения произносит небольшие монологи. Но сказанное им никогда не звучит снисходительно, не вызывает оскомину. Искренняя интонация и собственное постижение радости церковной жизни дает ему право на подобные вещи. Когда смотришь на него, исполняющего Канон Андрея Критского, или «Родник». понимаешь, что он не исполняет артистическое действие, но молится за нас всех.

- Олег Евгеньевич, Ваша программа «Молитва» началась с Вашего знакомства с иеромонахом Романом, более 20 лет тому назад.

- Это довольно давняя история, 95 год, кажется. Я просто пел его песни, в быту, дома у себя, где-то в гостях, и в монастыре, ( был в моей жизни такой период, когда я часто ездил в Святогорский монастырь в Пушкинских горах, иногда пел там на клиросе, подружился с настоятелем и братией.) Пел эти песни под гитару, люди слушали, записывали тайком, передавали друг другу и, в конце концов человек, издававший тогда песнопения отца Романа, обратился ко мне с просьбой — записать их в моём исполнении, потому что многим оно очень нравилось. Я поставил условие, если будет благословение от него лично, то запишу. Потому что на тот момент сам отец Роман наилучшим образом записал все свои песни. Нас познакомили, он меня благословил записать его песни, и кроме того, исполнять их на сцене, что я и сделал. Это была очень хорошая запись. Я как раз пел конец Страстной, и всю Светлую седмицу в монастыре, и был тогда физически измучен, но очень правильные в духовном и эмоциональном плане вещи совершились автоматически. В той записи было гораздо больше молитвы, чем искусства.

- Изменилось ли что-то в вашем исполнении этих песен с годами?

- Спустя десять лет, я снова записал эти песни, добавив к ним еще несколько, но там уже был больше артист, было больше художественное делание. Вот, что отличает записи самого отца Романа: в них правда и чудо искренней, всеобъемлющей веры; молитва, а не искусство. И, как мне кажется, лучшее исполнение его песен, в том случае, когда за это берутся профессиональные артисты, должно быть именно таким. Молитва в первую очередь, и в этом, совершенно особая драгоценность его песен. Вторая их драгоценная особенность — возможность вынести молитвословие на сцену, в область художественного делания, без опасности профанации, не снижая религиозной доминанты этих талантливых произведений. То есть, религиозный артист может счастливо и полно выразить эту, важнейшую составляющую своей жизни не опосредованно, а напрямую, говоря со зрителем церковным языком.

- Кстати, не все хорошие тексты музыкальны..

- Ещё одно наблюдение. В подобных сочетаниях стихов и музыки, — например у Окуджавы, или у Высоцкого, когда читаешь тексты на бумаге, отдаешь должное, даже восхищаешься талантом автора, но впечатление от тех же спетых текстов в сотни раз более мощное. Именно поэтому они должны звучать на публике, даже, если сам автор по какой-то причине их не исполняет. С песнопениями отца Романа, думаю, ситуация подобная, но всё-таки , самое важное, что он в первую очередь молитвенник, а уже только после этого поэт.

- Когда мы говорим о русском человеке, для него важно такое понятие, как прощение. В Вашем понимании, что значит простить?

- Говорить о прощении абстрактно бесполезно. Прощение как моральная категория, или даже добродетель всегда нуждается в объекте. Если я правильно понял вопрос, то единственно важный объект -это человек. Когда кто-то поступает по отношению к тебе несправедливо, недостойно, после боли, которую ты испытываешь, необходимо вспомнить, что ты тоже не безгрешен. Это не уменьшит боль, быть может, но даст возможность не осуждать человека. Ведь любой из нас в своей жизни совершал поступки, которые кому-то доставляли боль или по крайней мере неудобство. Каждый случай требует конкретного рассмотрения, но общая направленность,внутреннее расположение и общая готовность к прощению должны быть обязательно, опять-таки не для другого человека, а для собственной радости. Это, кстати, очень русский взгляд на мир, в глубине нашей природы очень естественно звучит: » Блажени милостивии, яко тии помиловани будут». Но милость, как и любовь- выше закона, а вот простить человека, если ему твоё прощение не нужно, наверное очень непросто. Прощение, как взаимодействие, не только спасительно, но и бесконечно отрадно, и, если человеку необходимо твое прощение, ты должен его простить. Это не обсуждается. В этом случае ты обязан исполнить это как заповедь.

- А если обидчику не нужно твое прощение, тогда что?

- Если же человеку безразлично твое к нему отношение, то для себя самого важно не озлобиться, не позволить себе ненавидеть обидчика, я уж не говорю о том, чтобы вредить ему, это вообще душегубительно, и важно желать другому человеку спасения, так же как и себе самому. Если тебе мучительно тяжело, то решение именного этого вопроса нужно предоставить Богу. Пока мы живем: ты и тот человек, что причинил тебе боль, все может исправиться, поменяться. Если жизнь кончается не сейчас, то всякое может случиться , и еще неизвестно, как мы себя поведем в иных обстоятельствах, и если надеешься на прощение собственных грехов, будь готов также прощать других.

- Нужно ли человеку страдание, чтобы очиститься?

— Страдание всегда испытание. Из любого испытания мы можем выйти либо лучше, либо хуже, поэтому, опять-таки не бывает общих случаев. Страдание может облагородить, упразднить суету, может быть очистительным, но может и озлобить, огрубить, снизить моральные критерии, поэтому, опять-таки, не бывает общих случаев.

- А в вашем случае?

- О каком страдании мы говорим? О перенесении какой-то боли, о переживании утрат, или о постоянном страдании, какое терпят тяжелобольные люди, или люди, лишенные свободы, или люди одинокие? Это страдание вообще совершенно другого рода. Я лично категорически против мучений, никому никогда не пожелаю. Если относиться к любым испытаниям по-христиански, тогда все может быть на пользу. Но там нужна крепкая вера.

- Естественно.

- Естественно? Отнюдь. Вера вообще для человека естественна, но крепкая , осознанная вера , это всегда жертва, всегда испытание, она всегда сверхъестественна.

- Вы верите, что когда человек молится в каких-то святых местах, чудеса происходят?

- Конечно. А чего тут не верить?

- Для вас существует понятие чуда?

- Да, но чуда не как сказочного происшествия, хотя иногда бывают и сказочные, а чуда такого, когда естественный ход событий меняется волей Божьей, если говорить молитвословным языком — «Бог идеже хощет побеждается естества чин…», это как раз те вещи, которые мы называем чудесами. Они однозначно происходят по молитве и не только в святых местах. Если человек действительно верит, молится, и если ему это действительно необходимо, чудо происходит.

- Как вы думаете, к чему мы идем?

- Вы задаёте вопрос религиозному человеку, для меня Евангелие — настольная книга, где есть ответы на все вопросы. Возьмите Откровение Иоанна Богослова и вы прочтете — к чему мы идем. Но, поскольку Господь ежеминутно приводит в мир новых людей, думаю, о конце пути говорить сильно преждевременно. Мне кажется важным вопрос не куда мы идём, а как проходим свой путь, и если мы совершаем его в любви к Богу и к ближнему, то обязательно придём к счастью.

Кристина Французова-Януш

http://дворцы-сады-парки.рф/molitva-olega-pogudina