Михаил Кочетков

автор **Ирина Н.** Ср Сен 14, 2016 9:40 pm

Из ФБ

Victor Emma /
January 29, 2015

“когда накроюсь медным тазом”

Михаил Кочетков мало известен за пределами круга любителей авторской песни. По образованию геолог (МГУ) , поет с конца 70х, вел несколько телепрограмм на коммерческих каналах и РЕН-ТВ. Один из организаторов знаменитого “Гнезда Глухаря“. У него немного песен, но, может быть какая-нибудь из них ждет вас чтобы насмешить/порадовать/удивить ? Моя любимейшая – “КОГДА НАКРОЮСЬ МЕДНЫМ ТАЗОМ”. Одного раза хватает, чтобы поднять настроение на неделю, клянусь! А вот это – сайт Михаила Николаевича.

http://mkochetkov.narod.ru/

Там и тексты и записи есть. Загляните туда … он клевый – Михаил Кочетков.

Когда накроюсь медным тазом,
Предсмертный испытав оргазм,
Тогда, уж, точно отдохну на всю катушку.
Без Ваших стонов и капризов
В своей загробной новой жизни
Я заживу, как беззаботная кукушка.

А Вы у гроба порыдавши
Над моим телом вечно павшим,
Меня зароете у ёлки на опушке.
И Вам, навек осиротевшим,
И невдомёк, что я взлетевший
Гляжу на Вас, сидя у ёлке на макушке.

Не берегли меня при жизни
В моей же собственной отчизне,
Не уважали и платили мало денег.
Да, и супруга, просто ужас,
Меня плохим считала мужем
И говорила, что алкаш я и бездельник.

Пускай алкаш, не возражаю,
Но вот супругу обожал я,
Хоть и скрывать я это был великий мастер.
Пусть был я беден и без средств,
Но ведь оставил ей в наследство
Свою гитару и прекрасный каподастр.

Что ещё надобно для счастья,
Когда есть классный каподастр?
Да ничего по сути дела и не надо.
Всего и надо-то, что надо
Его поставить куда надо
И написать классическую серенаду.

И чтобы эта серенада
Тебе досталась, как награда,
Как память о твоих, загубленных мной, годах.
И чтобы, как при коммунизме,
И в этой, и в загробной жизни
Мы были вечно вместе в памяти народа.

Хотя не исключаю случай,
Что ты найдешь кого-то лучше.
Хотя куда, уж, лучше? Даже и не знаю.
Тебе скандалов не хватало,
А может, выпивал я мало?
Ну ничего, ещё есть время наверстаю!

Ты не смотри, что я ленивый.
Я очень вредный и ревнивый,
Если узнаю, что с тобою кто-то рядом.
Так что, любимая, не нужно
Не искушай меня без нужды,
И по нужде не искушай меня, не надо…

Хотя твоя измена после
Того, как сгинут мои кости,
На самом деле не такая, уж, измена.
Так что на первый раз прощаю
И ревновать не обещаю.
Но обещаю подыскать себе замену.

А после можно медным тазом
Накрыться, испытав оргазм.
И с чистым сердцем отдохнуть на всю катушку…
Но нет ни отдыха, ни таза.
И как назло, весь день, зараза,
В лесу кукует мне противная кукушка.

https://victoremma.wordpress.com/2015/01/29/%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%B4%D0%B0-%D0%BD%D0%B0%D0%BA%D1%80%D0%BE%D1%8E%D1%81%D1%8C-%D0%BC%D0%B5%D0%B4%D0%BD%D1%8B%D0%BC-%D1%82%D0%B0%D0%B7%D0%BE%D0%BC/

Последняя мистерия

Пока меня не раскусили,
И не сослали за Можай,
Я на великую Россию
Гляжу с второго этажа.
Я вижу всех пытливым оком, -
Царя Гороха - дурака,
И даже старенького Бога,
Грустящего на облаках.

Я вижу Рябу, Кукарачу
И Достоевского в слезах,
И алкоголиков на даче
В дремучих муромских лесах.
Поляков, что завел Сусанин,
Петра с усами на коне,
Василь Иваныча с усами
И даже муху на говне.

Да велика Россия-матерь,
И вновь тобою обуян,
Здесь на классической кровати
Грустит поэт, хотя бы я.
Усыпан пеплом и паршою,
В халате с бабского плеча,
Болея телом и душою,
Лишь о тебе моя печаль.

В твоей семье не без урода,
Ну что ж, уродом получай -
Я - сын папаши всех народов,
Я - внучек деда Лукича.
Мой братец - серый волк тамбовский,
А дядька - дядька Черномор,
Сестра Аленушка, медсестры,
И все кривы, как на подбор.

О, Боже мой, какая скука,
О, Боже, как нехорошо,
Здесь всяк на всяка смотрит букой,
Базуку пряча за душой.
Здесь не ножом из подворотни, -
На Красной площади убьют,
Уже не завтра, а сегодня,
Осталось несколько минут.

Уже петух на Спасской башне
Двенадцать "ку" прокуковал,
Уже палач, седой и страшный,
Орал в топор перековал.
Меня убьют, как иноверца,
Под крики публики: "Убей!"
И вылетит из горла сердце,
Помойный красный воробей.

Эй ты, подобие цыпленка,
Лети отсюда далеко,
Туда, где хмурые подонки
С руки не кормят мышьяком,
Туда, где скрученной железкой
Тебя навылет не пробьют,
Лети, как крик, последний, детский,
Лети, лети, не то убьют.

Пока меня не раскусили,
К чему испытывать судьбу,
И я по-англицки красиво,
На тонких цыпочках уйду.
Я ухожу, поднявши ворот,
Туда, где гаснут фонари,
Пока еще великий город
Лежит в развалинах перин.

Пока палач, воюя с храпом,
Припал к подушке-блиндажу,
Я тихой-тихой-тихой сапой
По огородам ухожу.
Так вот она, свобода злая, -
По огородам и межам
Бежать как сука, как борзая,
Куда глаза глядят бежать.

Ловя губами горький воздух
Гнилых картофельных полей,
Во весь опор, пока не поздно,
Бежать по родине моей.
Спасибо, Господи Иисусе,
Что все закончилось добром,
За то, что в этом захолустье
Позволил мне скрипеть пером.

Спасибо, большего не надо,
Я дальше сам уж, как-нибудь,
Перо, бумага и лампада
Мне дальше освещают путь.
И на картофельном Востоке
Под колокольный перезвон
Взлетят мои больные строки
Гурьбой картофельных ворон.

И все к чертям перевернется
Под крих архангельской трубы,
Петух на башне поперхнется,
Дурак в гробу перевернется,
Палач со страху промахнется,
Себе полпальца отрубив.

Из тюрем грянут общим хором
И арестанты и конвой,
Когда вернусь я в этот город,
Вернусь как царь и как герой.
Вернутся сахарные горы,
Вернутся реки с киселем,
И будет вечен этот город,
И вечно царствие мое.

Я вернулся в этот город,
Здесь дома как будто те же,
Только чуть пониже небо
И мрачнее фонари.
Я стою, поднявши ворот,
И промокший, словно леший,
Я жую горбушку хлеба,
Что мне нищий подарил.

Михаил Кочетков