Великий МИМ. Леонид Енгибаров

Леонид Георгиевич ЕНГИБАРОВ
(15.03.1935 - 25.07.1972)

Владимир Высоцкий. Енгибарову - от зрителей

Шут был вор: он воровал минуты —
Грустные минуты тут и там.
Грим, парик, другие атрибуты
Этот шут дарил другим шутам.

В светлом цирке между номерами,
Незаметно, тихо, налегке
Появлялся клоун между нами
Иногда в дурацком колпаке.

Зритель наш шутами избалован —
Жаждет смеха он, тряхнув мошной,
И кричит: "Да разве это клоун?!
Если клоун — должен быть смешной!"

Вот и мы... Пока мы вслух ворчали:
"Вышел на арену — так смеши!" —
Он у нас тем временем печали
Вынимал тихонько из души.

Мы опять в сомненье — век двадцатый:
Цирк у нас, конечно, мировой,
Клоун, правда, слишком мрачноватый —
Невеселый клоун, не живой.

Ну а он, как будто в воду канув,
Вдруг при свете, нагло, в две руки
Крал тоску из внутренних карманов
Наших душ, одетых в пиджаки.

Мы потом смеялись обалдело,
Хлопали, ладони раздробя.
Он смешного ничего не делал —
Горе наше брал он на себя.

Только — балагуря, тараторя —
Всё грустнее становился мим,
Потому что груз чужого горя
По привычке он считал своим.

Тяжелы печали, ощутимы —
Шут сгибался в световом кольце,
Делались всё горше пантомимы,
И — морщины глубже на лице.

Но тревоги наши и невзгоды
Он горстями выгребал из нас,
Будто многим обезболил роды,
А себе — защиты не припас.

Мы теперь без боли хохотали,
Весело по нашим временам:
"Ах, как нас прекрасно обокрали —
Взяли то, что так мешало нам!"

Время! И, разбив себе колени,
Уходил он, думая своё.
Рыжий воцарился на арене,
Да и за пределами её.

Злое наше вынес добрый гений
За кулисы — вот нам и смешно.
Вдруг — весь рой украденных мгновений
В нём сосредоточился в одно.

В сотнях тысяч ламп погасли свечи.
Барабана дробь — и тишина...
Слишком много он взвалил на плечи
Нашего — и сломана спина.

Зрители — и люди между ними —
Думали: вот пьяница упал...
Шут в своей последней пантомиме
Заигрался — и переиграл.

Он застыл — не где-то, не за морем —
Возле нас, как бы прилёг, устав,—
Первый клоун захлебнулся горем,
Просто сил своих не рассчитав.

Я шагал вперёд неукротимо,
Но успев склониться перед ним.
Этот трюк уже не пантомима:
Смерть была — царица пантомим!

Этот вор, с коленей срезав путы,
По ночам не угонял коней.
Умер шут. Он воровал минуты —
Грустные минуты у людей.

Многие из нас бахвальства ради
Не давались: проживём и так!
Шут тогда подкрадывался сзади
Тихо и бесшумно — на руках...

Сгинул, канул он — как ветер сдунул!
Или это шутка чудака?..
Только я колпак ему — придумал,
Этот клоун был без колпака.
1972

Источник: http://vysotskiy.lit-info.ru/vysotskiy/stihi/456.htm

"Грустный клоун" - памятник Леониду Енгибарову, установленный возле Ереванского цирка



Памятник Леониду Енгибарову, установленный в Цахкадзоре (Армения)



Памятник Леониду Енгибарову на могиле на Ваганьковском кладбище

25 июля 1972 года, 49 лет назад ушел Леонид Енгибаров - клоун-мим, выступавший в амплуа «грустный клоун», писатель.

Канатоходец (Леониду Георгиевичу Енгибарову посвящается) - Владимир Высоцкий



Он не вышел ни званьем, ни ростом.
Нe за славу, нe за плату -
На свой, необычный манер.
Он по жизни шагал над помостом –
По канату, по канату,
Натянутому, как нерв.

Посмотрите - вот он  
без страховки идет.
Чуть правее наклон -  
упадет, пропадет!
Чуть левее наклон -
все равно не спасти...
Но должно быть, ему очень нужно пройти
четыре четверти пути.

И лучи его с шага сбивали,  
И кололи, словно лавры.
Труба надрывалась - как две.
Крики "Браво!" его оглушали,  
А литавры, а литавры -
Как обухом по голове!

Посмотрите - вот он  
без страховки идет.
Чуть правее наклон -  
упадет, пропадет!
Чуть левее наклон -
все равно не спасти...
Но теперь ему меньше осталось пройти –
уже три четверти пути.

"Ах как жутко, как смело, как мило!  
Бой со смертью - три минуты!" -
Раскрыв в ожидании рты,  
Из партера глядели уныло
Лилипуты, лилипуты -
Казалось ему с высоты.  

Посмотрите - вот он  
без страховки идет.
Чуть правее наклон -
упадет, пропадет!
Чуть левее наклон -
все равно не спасти...
Но спокойно,- ему остается пройти  
всего две четверти пути!

Он смеялся над славою бренной,  
Но хотел быть только первым -  
Такого попробуй угробь!
Не по проволоке над ареной,-  
Он по нервам - нам по нервам -
Шел под барабанную дробь!

Посмотрите - вот он  
без страховки идет.
Чуть правее наклон -
упадет, пропадет!
Чуть левее наклон -
все равно не спасти...
Но замрите,- ему остается пройти  
не больше четверти пути!

Закричал дрессировщик - и звери  
Клали лапы на носилки...
Но прост приговор и суров:
Был растерян он или уверен -  
Но в опилки, но в опилки  
Он пролил досаду и кровь!

И сегодня другой  
без страховки идет.
Тонкий шнур под ногой-
упадет, пропадет!
Вправо, влево наклон -
и его не спасти...
Но зачем-то ему тоже нужно пройти
четыре четверти пути!  

1972 г