Гимн протеста - один на всех

Гимн против диктаторского режима Франко переводится на десятки языков и актуален до сих пор.
«Давай разрушим эту тюрьму. Здесь этих стен стоять не должно. Так пусть они рухнут, рухнут, рухнут обветшавшие давно», — эти строки в разных интерпретациях уже несколько десятилетий считаются гимном протестующих где угодно и против чего угодно. Несмотря на отличия авторских переводов, дух и настроение песни остаются неизменными.

«Стены» постоянно звучат на оппозиционных акциях в России как минимум с 2012 года, когда на улицы вышло рекордное на тот момент число протестующих. Тогда на повестке стояли фальсификации на думских и президентских выборах, а также новый срок Владимира Путина. Автором российского перевода стал лидер группы «Аркадий Коц» Кирилл Медведев.



Русскоязычные «Стены» до сих пор исполняются во время федеральных и региональных протестов — от московского митинга в поддержку фигурантов «Болотного дела» до акции защитников леса на Шиесе в Архангельской области.

Летом 2020 года «Муры» («Стены» на белорусском) неизменно играли (как из колонок, так и вживую) на пикетах кандидата в президенты Белоруссии Светланы Тихановской. Под эту песню она в том числе поднималась на сцену. В Белоруссии, судя по всему, одинаково хорошо воспринимают версии на белорусском и русском языках. Песню продолжают исполнять и после выборов.



Автор песни, которая сейчас называется «Стены», имел в виду не совсем их. Каталонский композитор и исполнитель Льюис Льяк (Lluís Llach i Grande) пел про «столбы» (l’estaca): в каталонском это слово ещё обозначает кол для привязки скота и созвучно слову «государство» (estat). Столб в понимании Льяка и его единомышленников обозначал диктаторский режим Франсиско Франко, который находился во главе Испании с 1936 по 1975 год.

В ситуации, когда противники режима Франко не имели возможности свободно выражать точку зрения, всё больше политики возникало в культуре и музыке. В то же время диктатор притеснял каталонский язык. Одна из самых известных историй — о Жуане Мануэле Серрате Тересса (Joan Manuel Serrat i Teresa), которого из-за желания спеть на «Евровидении» на каталонском вместо испанского заменили на другого артиста, а за осуждение смертной казни и критику правительства в целом изгнали из страны.

На таком фоне популярным стало выступавшее против Франко движение «Новая песня» (Nova Cançó), которое пыталось сохранить каталонскую культуру и язык. Одним из самых ярких представителей «Новой песни» как раз стал Льюис Льяк. Свою главную песню он написал в 1968 году.

Артист многократно сталкивался с цензурой. Поклонники Льяка рассказывают, что в 1970 году он во время концерта на Кубе назвал себя каталонцем и раскритиковал политику Франко, несмотря на присутствие испанского посла. Льяк сталкивался с переносами и отменами концертов, а также запретами на выступления, после чего эмигрировал во Францию. Домой он вернулся только после смерти Франко.



Песня Льяка переведена на более чем 50 языков — от корсиканского, баскского и окситанского до французского, немецкого и арабского. Например, в Тунисе, где вместо «столба» или «стен», судя по всему, поётся о «шипах», она стала популярной с началом «арабской весны». Иногда композиция лишь косвенно связана с политикой, например, на матчах французского регбийного клуба «Перпиньян», чьи цвета совпадают с флагом Каталонии.

Но вне зависимости от страны и версии «L’Estaca» нацелена на поднятие коллективного духа. Самый известный пример европейской адаптации — это «Стены» («Mury») из Польши. Юный бард Яцек Качмарский (Jacek Kaczmarski) написал эту версию в 1978 — за три года до того, как советское руководство ввело в стране военное положение ради подавления оппозиции.



Польскую оппозицию олицетворял независимый профсоюз рабочих «Солидарность», чьим гимном «Mury» и стали. Из строки «Wyrwij murom zęby krat» («Сними решётку со стен») в том числе сделали позывные на нелегальном тогда «Радио Солидарность». Даже после того, как поляки освободились от коммунизма и тоталитализма, «Солидарность» осталась важной политической силой, а «Стены» — знаковой для поляков композицией.

Версии песни, безусловно, разнятся между собой от страны к стране, но сохраняют изначальную мысль и посыл — есть система, которая ни во что не ставит человека и его права, и есть те, кто должен освободиться. Для этого нужно разрушить главное препятствие, в качестве которого как раз и выступают столбы, стены или шипы.

К примеру, российская версия «Аркадия Коца» похожа на оригинальную главными героями: дед призывает внука уничтожить условные стены, потому что «если их не разрушить», то они «заживо здесь сгниют»;
Вариант Качмарского заканчивается не победой протестующих, а поражением — «стены росли, росли, росли», «цепь болталась у ног». Польский бард разочаровывался от того, что эту часть будто бы игнорировали, и жаловался на общее непонимание истинного смысла. В 1987 году, когда «Солидарность» временно ослабла, Качмарский даже написал «антоним» своим «Стенам» под названием «Стены 87»;
Первый перевод на белорусский сделал поэт Андрей Хаданович. Изначально песню по отдельности исполняли в основном он и Змитер Войтюшкевич. На фоне текущих протестов в Белоруссии музыканты Alexander Kiss и Сергей Kosmas дописали песню с акцентом на актуальные события, например, призывая «братьев-офицеров» встать на сторону народа, поскольку «мы вместе сейчас на земле» и протестующие «не хотят этой войны».



Пожалуй, одно из самых колоритных исполнений российской версии — от «Аркадия Коца» в автозаке 20 апр. 2012 г.